— Поймите, мисс Андриана, люди приходят сюда отнюдь не за выпивкой и сомнительной компанией, как некоторые считают… Не за глупыми байками и бандитскими рассказами. Они идут за искусством и искренним общением. Сколь необразованным не был бы человек, а все душа его стремится к свету. Вы понимаете меня, мисс Ри?
— Да, конечно. В конце концов каждый человек стремится к счастью.
— Совершенно верно, мисс. — впервые за время нашего разговора Грегор добродушно улыбнулся.
Спустя полтора часа обсуждений, распевок и выбора репертуара мы закончили.
— Сегодня ваш дебют, Андриана, удивите же гостей. — Грегор вежливо кивает и покидает душную гримерную. Наношу алую помаду на губы, покрепче стягиваю корсет, в зеркале снова эта незнакомка. Даже смешно, как я перестала узнавать саму себя.
— Мисс, вам пора на сцену.
— Отлично, я уже иду.
Сцена «Бурли» встречает меня тусклым светом и спертым воздухом. В зале пахнет пивом, дамскими духами и стойким запахом пота. Сегодня аншлаг, весь зал заполнен, горожане жаждут увидеть новую певицу крепыша. Грегор объявляет мой выход, я вежливо кланяюсь и улыбаюсь, все взгляды прикованы ко мне. Музыкант жестом призывает оркестр начать. Играет вступление, красивая, старинная мелодия наполняет каждый уголок паба. Я остановила свой выбор на изящной французской песне шестнадцатого века, она повествует о великой силе любви. Руки снова потеют, комок подступает к горлу, но я по привычке подавляю тревогу, будто говорю себе «Allez».
Je suis le vide
Je suis le saut, je suis l'envol, je suis la rive
Et s'il le faut, je serais l'idole de ce qui m'arrive
Pour donner de la force à mes traits…
— дыхание сбивается, но я наполняю легкие воздухом и продолжаю:
Les défauts comme les qualités,
J'vais les aimer, les accepter, les amadouer, les assumer, voilà…
J'n'ai pas de plus beau profil!
Maintenant c'est de face ou de pile
Mais c'est tout entier moi…
[1]Песня звучит как ручеек, который берет начало в бурной горной реке. На глазах слушателей блестят слезы, некоторые всхлипывают. Кажется, у меня получилось. Каждый нашел в моей песне что-то близкое и родное. Официант медленно опускает занавес, пока я вежливо кланяюсь залу. Пытаюсь согреть ледяные руки. Грегор ловит меня на лестничном пролете: — Ты сумела дотронуться до их душ! Это успех, Андриана, я счастлив за тебя… — крепко обнимает за плечи, как когда-то обнимал отец. В его глазах блестят слезы.
— Они идут за искусством? — улыбаюсь, хотя сама не могу сдержать слез.
— Непременно, и всегда будут идти.