Наконец он отмер и, прочистив горло, заговорил уже с ухмылкой:
— Надеюсь к алтарю тебя вести не придется?
— Если ты так этого хочешь, то я могу уступить место своего папочки тебе, — подмигиваю ему и начинаю улыбаться открыто.
Он смотрит на меня опять своим пронзительным взглядом, и я бы отдала все свои сбережения на то, чтобы прочесть хоть что-нибудь в его глазах. Завеса, покрытая мраком, даже не собирается хоть немного приоткрыться…
Не могу быть уверена, но кажется Назар что-то задумал.
- Ты не замерзла? — как ни в чем не бывало интересуется Назар, пробегаясь взглядом по моей насквозь мокрой одежде.
Да он смеется что ли? Да на моем теле запросто можно пожарить стейк до хрустящей корочки. Да к тому же солнышко опять начало нежадно палить, еще немного и одежда полностью высохнет.
— А ты хочешь согреть? — хитро сощурившись, смотрю на него. Вот ничего не могу с собой поделать, так и хочется его провоцировать, а осознание, что хожу по лезвию ножа будоражит.
— А мне кажется, что ты собираешься со мной играть, Эмира?
— Кто? Я? С чего бы, Назар? — ухмылка вышла так себе, и скрыть волнение мне помог побег на берег реки.
Не заботившись о том, как я буду выглядеть, плюхнулась на мокрый песок, подставляя личико солнцу. На данный момент не хотелось о чем-то думать. Хотелось просто расслабиться и плыть по течению. Скоро время, которое я провожу с Назаром закончится и только один Бог знает, что будет, когда он привезет меня к машине.
— Ты чего сидишь на холодном? Совсем что ли, — крепкие руки обхватывают бедра и следом усаживают к себе.
Вроде бы ничего особенного, сколько раз я так же сидела на коленях у Захара или Марата? Да не сосчитать, но вот Назар это не они! Начинаю дергаться и пытаться вырваться, как около уха раздается шепот:
— Миренок, не обостряй обстановку.
Моментально зажмурилась, даже дышать перестала. Так и сидим. Смотрим на гладкую поверхность реки и думаем о своем. Я о том, какие сильные и горячие руки обнимают мою талию спустя столько времени и о том, как дико скучала по этим ощущениям.
Прочистив горло, задаю вопрос Назару, чтобы хоть как-нибудь разрядить обстановку:
— О чем думаешь?
— О тебе.
Вроде бы вопрос-ответ, но сердце исполняет кульбит. Думает все-таки.
— О чем бы ты хотел поговорить?
— О тебе.
А вот тут явно на грани подсознания появляется страх. Страх, что Назар докопается до правды и заявит права на МОЕГО сына.
— Спрашивай, — преодолевая неприятное ощущение, отвечаю ему.
— Как у тебя дела с мамой? Не наладился контакт?
Черт. Конечно, он знает, что моя мамаша еще та стерва, но почему именно этот вопрос? Почему не другой?