От одной мысли о том, чтобы провести рядом с Грейсоном еще несколько дней или даже недель, сердце забилось быстрее. Пытаясь скрыть смущение, я пожала плечом, отвернулась и уставилась на распустившийся папоротник.
— Почему ты хотела подслушать?
— Переживала, что альфы не примут соглашение. Вы же нас ненавидите.4e0863
— Как и вы нас. Однако нашли в себе силы пойти на перемирие. Мы тоже найдем, уверяю. Как минимум, альфы не захотят проиграть вашему ордену, уступив в мудрости. К тому же, нам действительно нечего делить. Не знаю, в курсе ли алые, но, как и вы, мы уничтожаем нечисть. Утопцы, мертвяки, полуночники — они нападают не только на людей. И если у сильного оборотня есть шанс отбиться, то у заблудившегося волчонка — нет.
Я перевела на Грейсона удивленный взгляд.
— Но почему вы ничего не сказали? Почему не попытались договориться первыми?
— Думаешь, нас слушали? Стоило появиться в поле зрения алых, как в нас летели болты и стрелы. Твои сестры слишком верили в старые сказки. Или просто не понимали разницы между рожденным оборотнем и обращенным. Лишь благодаря тебе мы, наконец, сможем договориться.
— Звучит слишком просто, — усомнилась я и поймала хитрую улыбку.
— Это обманчивая простота, Скарлет. Мы слишком долго воевали, чтобы примириться в один день. Но теперь и наши, и ваши готовы слушать. А это, поверь, уже немало.
Я кивнула. Уперлась пятками в край пня и обняла колени. Почему-то на сердце было грустно. Где же радость? Где гордость за достигнутый мир? Почему в груди так болезненно тянет?
— И еще один момент, — снова заговорил Грейсон. Дождался, когда я посмотрю на него, и склонил голову к плечу. — Надеюсь, ты не обидишься, но ответное соглашение о мире доставит один из наших. Не ты.
— Что? — я нахмурилась. — Но почему?
— Потому что он точно не заплутает и не задержится в пути, ради принятия грязевых ванн.
Я хотела разозлиться. Честно. Но глядя на широкую улыбку Грейсона, не смогла найти в себе и крупицы этого чувства. Напротив, вдруг почувствовала, что мои губы сами невольно растягиваются в ответной улыбке. Фыркнув, я качнула головой.
— Вы просто не понимаете всю прелесть грязевых ванн.
Запрокинув голову, Грейсон рассмеялся.
Я же снова ощутила тянущую боль под сердцем. Пора прощаться. Больше нет причин медлить: оба послания доставлены, перемирие достигнуто, а значит — меня ждет дорога в Южную башню.
Из груди вырвался тяжелый вздох. Лучше не тянуть. Говорят, так легче.
Я встала и оправила задравшуюся рубашку.
— Куда ты? — поинтересовался Грейсон, с любопытством следя за мной.