Что буду дальше делать? Пока не придумала. Наверное, поищу новое место работы, побегаю по собеседованиям…. Вдруг найдется желающий взять переводчицу без опыта. Хотя…я сейчас не способна на активные действия, на борьбу с реальностью. Может, поеду домой, к маме, побуду там наедине сама с собой, а потом решу, как жить дальше.
Вестибюль бизнес-центра встречает меня безмолвием. Охранники на проходной еще дремлют, на меня совсем не реагируют. Прикладываю пропуск, захожу внутрь. Стук каблуков по кафелю громко разносится в пустом пространстве, создавая гулкое эхо. Одна в лифте, как это странно… Поднимаюсь на свой этаж, быстро иду в кабинет.
Заявление на увольнение составила еще дома. Осталось лишь дождаться приезда зам. генерального и завизировать. Пока соберу свои вещи, коих в общем-то скопилось немного… Не успела даже насладиться привилегией собственного кабинета — все так быстро закончилось…
— Эх, — шумный выдох слетает с губ, достаю из-под стола картонную коробку (сохранилась после переезда!), хаотично скидываю в нее личные вещи.
Неожиданно дверь в мой кабинет открывается, а я на автомате оборачиваюсь. Глаза от изумления распахиваются, увеличиваются в размере, а сердце летит куда-то вниз. Роняю из рук тару, которая с глухим ударом приземляется на пол, а сама пячусь, чуть ли не падаю на подоконник. Зачем…когда? Не надо… Обнимаю себя руками, словно это поможет защититься от зеленоглазого демона, пригвоздившего меня грозным взглядом к стене.
— Что тебе нужно от меня?
Это я сейчас произнесла? Не верю собственным ушам: голос чужой, грубый, хриплый. Так хочется закричать на него, чтобы ушел… или обнял… Не знаю. Смотрю на мрачного мужчину в строгих классических брюках и белой сорочке и не могу отвести глаз. А он молча заходит в мой мир, закрывает за собой дверь, повернувшись лицом, скрещивает руки на груди.
— Да вот решил поинтересоваться, — произносит с нотками издевки и… обиды в голосе, — хорошо развлеклась с Заречным в Греции? Понравилось с ним трахаться? — от этого заявления глаза от изумления ползут на лоб, а руки сжимаются в кулаки.
Да он совсем охренел! — Во мне обида сплетается в ком и застревает в горле. Хочется дать ему по наглой роже и не рукой, а кулаком, чтобы за языком следил. Я не девка подзаборная, чтобы со мной так разговаривать. Да пошел этот ублюдок к черты! От гнева даже веки подрагивают.
— Да как ты смеешь! — выпускаю воздух сквозь сжатые зубы. — Похотливый ублюдок! У самого жена беременная, а он на стороне гуляет! — выплевываю ему в лицо. — Не смей на меня свои грехи вешать! фу, тут хотя бы к одному мужику привыкнуть, кривлюсь от отвращения к его словам. — Это у тебя ни стыда, ни совести. Ничего лишнего… — задыхаюсь от собственной злости!