– Что здесь такое происходит? – спросила Марта.
– Не понимаешь? – Я посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Артема.
– Нет! – мотнула она головой.
– Тогда еще раз спасибо!
Одно дело, когда тебе помогают, спасая себя, и совсем другое, когда это делают, не рассчитывая на выгоду. Если Марта не знала, кто такой Артем, то ее поступок имел для меня двойную ценность. А если она еще и убила его, то, пожалуй, тройную.
Я склонился над Артемом, приложил пальцы к шее.
– Что с ним? – спросила она срывающимся от волнения голосом, так как только сейчас осознала всю опасность содеянного. Если Артем убит, ей предстоит новое погребение заживо – в тюрьме. А оно ей нужно, такое перезахоронение?
– Да пока жив, – нащупав пульс, ответил я.
– Пока?
– И пока все еще опасен, – добавил я, потерев передавленный кадык.
При этом заныло еще и ушибленное плечо. Если там вывих – ничего хорошего. Но в любом случае лучше, чем смерть, а ведь я был от нее на волоске. Марта спасла мне жизнь.
Пока Тая обхаживала меня, Артем находился где-то рядом, возможно, в компании с Лесей. Если так, то его девушки уже вместе, возможно, готовятся спасать Артема. Вдруг у них есть пистолет или еще что-нибудь в том же роде?..
– Звоните в полицию! – сказал я, закрывая калитку.
– Я не взяла телефон.
Я шлепнул себя по карманам, но мобильника не нащупал. Или выпал, или я его на стол в беседке положил, позвонив несуществующему Юре.
– Там, в беседке! – махнул я рукой и рванул в дом. Там на веранде на полке стояли ящики с инструментами, в одном из которых должен был находиться скотч. И еще неплохо было бы прихватить перочинный нож из той же коробки, какое-никакое, а оружие.
Я спешил, но, как оказалось, совершенно напрасно. Артем не торопился приходить в себя, я склонился над ним, заломил руки за спину. Только тогда он застонал и приоткрыл глаза. Но было уже поздно: клейкая лента надежно связала руки в запястьях.
Я осмотрел рану на голове. Кирпич раскололся от удара по темечку, но там осталась всего лишь шишка с кровоточащей ссадиной на ней. От моего удара не осталось ничего, во всяком случае, я ничего не обнаружил, кроме следов побелки на волосах.
– Я позвонила в полицию, – сказала Марта, протягивая мне телефон.
– Это называется незаконным лишением свободы, – сквозь зубы процедил парень.
– Это называется пределами необходимой защиты. От покушения на убийство, – проговорил я, с трудом поднимаясь. Что-то не хотел разгибаться позвоночник, поясницу прострелила боль.
– Ну, это еще кто на кого покушался, – хмыкнул Артем.
– Об кирпич ты сам ударился. Я видел.