Лодка небольшая, даже вдвоем в ней было тесно, поэтому трупы вывозили в море один за другим. Я оставался на берегу, а Сальников, подобно паромщику из царства мертвых, перевозил покойников через «реку Стикс».
В море он мог вывезти и мое тело. Я всерьез опасался за свою жизнь, но бежать не пытался. А смысл? Если Сальников хочет меня убить, он сделает это в любое другое время. А найти меня можно будет рядом с Мартой. От нее я точно бежать не собирался. Прикипела к ней душа, чего уж тут говорить.
Сальников убивать меня не стал. Мы вымыли лодку, вернули ее в гараж, аккуратно поставив между стеной и устаревшей модели «Гранд Чероки» с круглыми фарами. Я заметил, что джип совершенно чистый – или Сальников успел его вымыть после дальней дороги, или он вовсе не пользовался этой машиной.
– Паркет разбирать будем? – спросил он, закрывая гараж.
– А ты здесь жить собираешься?
– Не сейчас. Но собираюсь. С Мартой.
Ему явно нравилось дразнить меня. Возможно, именно поэтому он меня и не убил.
– Ты говорил про какой-то другой дом.
– Туда и поедем… Если ты с нами.
– А разве меня не ищут?
Я же не просто спросил про тайный дом, мне так же, как и Марте, нужно было прибежище. И вместе с ней.
– Кто?
– А за Катышева некому отомстить?
Полицию, в принципе, можно было не бояться. Кроме подозрений предъявить нам нечего. Но в камере для временно задержанных мы с Мартой могли стать легкой добычей для людей Катышева.
– Кому?
– Ну, например, начальник охраны…
– Зачем ему это?
– Ну, он же должен восстановить свой престиж…
– Его все равно уволят… Я знаю Тину, она только рада будет избавиться от Жоры.
– Кто такая Тина?
Кто такой Жора, я спрашивать не стал, но вопросом все же задался. Откуда Сальников знает, как зовут человека, о котором я завел разговор? Видимо, он давно уже готовился к покушению на жизнь Катышева. Но почему он не убил его до того, как уйти в искусственно созданное небытие? Тогда бы ему и умирать не пришлось.
– Не напрягай мозги, – едко усмехнулся Сальников. – Ты сегодня устал, дай извилинам отдохнуть…
– Не получается.
– Паркет разберем в следующий раз.
Сальников запер и отключил все, что только можно. Он бережно относился к своей собственности, потому как собирался жить дальше. Воскреснуть и жить. Вместе с Мартой… А как же я?
Увы, я не имел никаких прав на Марту, поэтому должен был подвинуться. Но не мог я оставить ее. К тому же у меня имелась веская причина. Сальников, может, и живой, но адекватным я бы его не назвал. Возможно, резкий переход от «смерти» к жизни вызвал в его мозгу необратимые изменения. А может, он всегда был ненормальным…