— Мы? — многозначительно переспросил Федор Филиппович.
— А ты как думал? Есть, скажем так, группа товарищей, которая готовит…
— Государственный переворот! — вытаращив глаза в притворном ужасе и схватившись за сердце, ахнул Потапчук.
— Тьфу тебе под ноги за твой поганый язык, — сказал генерал-полковник. — Он у тебя, часом, не раздвоен? Не человек, а змея подколодная!
— Моя великий вождь Большой Змей, — сообщил Федор Филиппович. — Уг! Говори, бледнолицый, что вы там затеяли со своей группой товарищей, или я привяжу тебя к столбу пыток!
— Тьфу, — повторил Алехин. — Тоже мне, вождь краснокожих… Обращение к парламенту и президенту мы готовим, а не государственный переворот. С требованием, сам понимаешь, возобновить режим контртеррористической операции и ввести на Северный Кавказ регулярные части вооруженных сил.
— Так-таки и с требованием?
— А что же нам, военным людям, ножкой шаркать?
— А если не удовлетворят?
— Будем бороться, отстаивать свое мнение… И потом, почему не удовлетворят? Они ведь, что бы мы тут с тобой сгоряча про них ни говорили, умные люди и сами все отлично видят и понимают. Просто им застит глаза эта международная риторика, да и мальчишек опять на убой посылать, согласись, неловко… Мальчишек и мне жалко, но, если медлить и дальше, если дать этим сволочам войти в силу, как в девяностых, крови будет в десятки, в сотни раз больше. В Кремле это тоже понимают, но пока колеблются, медлят, надеются, что все само как-нибудь рассосется… Так ведь не рассосется, нет! И мы должны прямо высказать свое мнение, продемонстрировать решимость, слегка подтолкнуть власть в нужном направлении, чтобы она, наконец, вынула палец из… гм… из уха и взяла к ногтю этих бородатых гнид, которые только и умеют, что плясать под бубен, жрать шашлык, а в свободное от этих приятных занятий время грабить, резать глотки и торговать рабами!
— Толкать власть — примерно то же самое, что катить в горку автомобиль, — заметил Федор Филиппович. — Если не хватит сил, и эта хреновина покатится назад, костей не соберешь.
— Боишься? — спросил Алехин.
— А ты не боишься?
— Чего?
— Ну, например, того, что я, выйдя отсюда, первым делом побегу на тебя стучать…
— Так ведь в этой ситуации бояться должен скорее ты, чем я. А вдруг человек, которому ты на меня стучишь, со мной заодно? И потом, в чем, собственно, он будет заключаться, этот твой стук? Мы не затеваем ничего противозаконного. Открыто, в установленном порядке обратиться к высшим органам законодательной и исполнительной власти имеет право любой гражданин или группа граждан. Мы же не матерную частушку сочиняем и не письмо запорожцев турецкому султану, а официальное обращение, не содержащее ничего, кроме конкретных, конструктивных предложений по наведению порядка на территории Российской Федерации.