Федор Филиппович употребил одно из тех словечек, которыми обычно не пользовался, оставляя это приятное занятие нижним чинам — по преимуществу прапорщикам.
— Глушилки попробовать? — размышляя вслух, пробормотал он.
— Глушилки помогут внизу, в помещении станции, — заметил Глеб. — А на площади толку от них будет, как от козла молока. Да и не о том мы с вами говорим, Федор Филиппович. Предотвратить этот теракт проще пареной репы, поскольку мы о нем знаем. Прикажите, и я прямо сейчас смотаюсь в Измайлово, упакую моих корешей и доставлю к вам сюда для приватной беседы. Они нам скажут, где ночует грузовик, мы вышлем туда спецназ… да я и сам справлюсь — как говорится, без шума и пыли. Девушку отправим домой, к маме с папой, станцию на всякий случай закроем, а джигитов засунем в СИЗО и заведем уголовное дело по статье «терроризм». И все, теракт предотвращен, можно вертеть дырки в лацканах и оттопыривать карманы. Тут вопрос в другом: чего мы хотим? Просто предотвратить теракт или предотвратить теракт и попутно взять за хобот этого Юнусова, чтобы посмотреть, что это за овощ у нас на грядке вызрел? Правая рука Хаттаба… Да где этот баран видел у Хаттаба правую руку?!
— Ну, родился-то он с двумя, — иронически заметил Федор Филиппович, немного успокоенный тем обстоятельством, что двойного взрыва на Лубянке, кажется, действительно можно избежать, даже не прилагая к этому каких-то особенных, сверхчеловеческих усилий. — Послушай, а может, ты зря драматизируешь ситуацию? Ты действительно проделал огромную работу, выявив преступную группу, члены которой, возможно, выдадут нам главаря…
— Вы сами-то в это хоть чуточку верите? — непочтительно перебил начальство Слепой. — Вы их видели, этих «членов»? Это же пушечное мясо, марионетки! Ничего они нам не скажут. И не по идейным соображениям, а просто потому, что ни черта не знают. Если у них есть связь с Юнусовым, то она, скорее всего, односторонняя. Как только мы их возьмем, он просто выбросит мобильный телефон и купит другой в ближайшем салоне связи. А вместо нескольких баранов, которых мы запрем в кутузке, выпишет с Кавказа десяток новых… Нет, это пустой номер. Прямой контакт с Юнусовым, возможно, поддерживал Тагиев, который застрелился в парке. Иначе с чего бы ему стреляться? Мент-перевертыш — не тот психологический тип, которому свойственны подобные импульсивные поступки, он вышиб себе мозги, потому что знал: в его случае выражение «лучше смерть, чем плен» — это не просто красивый лозунг, а голая правда. Нет, Федор Филиппович, эта девушка и все, что вокруг нее наверчено, — наш единственный шанс. Не воспользуемся — локти будем кусать!