В просторном кабинете, где приятно пахло мятой и старыми бумагами, где окна были плотно занавешены, где всюду встречались интересные и необычные предметы, за своим большим деревянным столом сидел старик, задумчиво поглаживая бороду. Он смотрел на картину, что висела на одной из стен, изображавшая сцену сражения ангела и демона на поле боя. Глобус шумел под потолком в центре помещения и мягко освещал пространство вокруг. Перед ректором лежала открытая на последней странице книга с черной обложкой, а около нее тонкая стопка бумаг.
Неожиданно раздался стук в дверь. Старик разрешил войти лишь спустя некоторое время, никак не в силах вынырнуть из раздумий.
– Профессор Мальеттеро, Вы меня просили зайти? – Сумирьер стоял на пороге.
– Да, пройди, сядь, – не отрывая глаз от картины, сказал он.
– Что-то срочное?
– Я не могу о таком соврать ее родителям, – ректор, наконец-то, перевел взгляд на собеседника, и пододвинул ему верхний лист из стопки бумаг. – Просто остальных будет проще, там никакой лжи. Погибли или отчислены, а здесь… – с сожалением в голосе и тоской в глазах произнес он.
– Тогда ничего не сообщайте. Разве так нельзя? – удивился Парлави.
– Нет, нельзя. Я обязан сообщать семьям о смертях и отчислениях, даже о переводах должен информировать… – старик выглядел очень удрученно.
– Но мы же не можем никому говорить, куда ее перевели.
– Верно, – подтвердил ректор. – И я не могу понять еще кое-что… – спустя недолгое молчание продолжил он. – Почему из стольких поколений выбор пал именно на Амали? До нее было столько более сильных магов.
– К сожалению, я помню только ее мать Беатрис, но в свои шестнадцать она лучше владела магией, – задумчиво говорил Сумирьер. – И магия была стабильнее.
– Ее прадед был сильным магом, и бабушка, – вспоминал Мальеттеро. – Они всегда держались на достойном уровне, хоть и не были никогда лучшими.
– Но никто из них ведь не мог свободно перемещаться без помощи других предметов, хотя бы колец или кулонов, – заметил Парлави.
– Согласен. Я был очень удивлен, когда узнал, что Амали попала в Институт без… – речь ректора резко прервалась, будто он что-то осознал, а его лицо исказилось от этого.
– Что-то случилось, профессор Мальеттеро? – забеспокоился Сумирьер.
– Я не знаю, в этом ли причина, но… – старик перевел безумный и даже испуганный взгляд на собеседника. – Я вспомнил, что у всех ее родственников, кто учился здесь, была одна и та же подвеска с десятком камней. Ее носили и мальчики и девочки.
– У Амали я ничего подобного никогда не видел.
Двое довольно долго смотрели друг на друга, без лишних слов поняв мысли, догадавшись об одном и том же.