– Только на нелегалов.
Он рассмеялся, видимо, от души:
– Хе-хе. Коллер, умоляю вас. «Нелегалов». Мы здесь живём под лупой, как микробы, и каждый чиновник норовит вставить палки в колеса. Вот и вы наверняка…
– Э, нет, – возразил я сухо. – Только инструкции, ничего более.
– Да?
– Да.
– Ну и хорошо, – сказал он. – Вот и ладно. Я предупрежу подчиненных, и вам всё покажут. «Эдем» – достойное место, Коллер. Я бы и сам не отказался скоротать здесь денёк-другой, если уж выпадет такой жребий.
– А как насчёт кишечного гриппа?
Его лицо омрачилось:
– Мы справились с ним. Конечно, это ужасно. Но это всё отголоски войны – мутировавшие штаммы, от них чертовски трудно избавиться! Сейчас тут далеко не аншлаг, доктор Ланге покажет статистику. В скором времени мы ожидаем прибытия новой партии, придётся расширить приёмный блок. Я буквально кручусь ужом, лезу из кожи, пытаясь выбить из Департамента максимум налоговых льгот. Всё идет в дело, можете мне поверить. Вы найдёте в корпусах свет и комфорт, отличные душевые – дыхание некогда мощной, увы, ушедшей культуры. Вы меня понимаете?
Не вполне. Но я наклонил голову.
Мы обменялись парой каких-то незначащих реплик, и он выплыл, огромный как дирижабль, предоставив меня заботам своих ассистентов. Долговязого я уже видел. А вот доктор Ланге, хранитель местного рая, выглядел компетентным, хоть и не слишком радушным. К внезапной проверке он отнёсся без должного пиетета. В серебристо-серых глазах стыла ирония.
– Кишечный грипп?
– Мне так сказали. Я захватил карболки, чтоб вымыть руки.
Он хмыкнул, весьма довольный. Просто ходячий ланцет, а не человек.
– Можете вылить её в унитаз. Сейчас в «Эдеме» нет никакой заразы. Я и мои помощники следим за этим, не в пример вашим коновалам из Управления. Я слышал, что в госпитале Экке нашли чумную бактерию. Так почему бы вам не отправиться туда? А, Коллер?
– Потому что я трудинспектор, а не специалист по клистирам.
– Тогда договоримся на берегу. У меня в палатах стерильность. И если я замечу, что вы шастаете к старичью в грязной обуви, без халата и без моего разрешения…
– То пульнёте в меня горькой солью. Через эту свою трубочку для выслушивания.
– Эта трубочка называется «стетоскоп».
Пару секунд мы таращились друг на друга, скалясь, как барракуды. Что бы там ни утверждал Йен, эскулап в «Эдеме» был первоклассный. Тем непонятнее выглядела эпидемия, выкосившая большую часть стариков. Углублялся ли в это Хеллиг? И вот ещё – здание с турником. Но прежде стоило выяснить про рельсовый путь на Регенфельде.
– Когда я плутал по лесу, то заметил дорогу.