Я спал крепко, и мне ничего не снилось.
Как говорит Карл, «новая жизнь зарождается в постели». Со временем начинаешь ценить незамысловатые радости – чистые простыни, подушки, выглаженное бельё. Все эти трофеи цивилизации. Может, я рассуждаю как деревенщина, но даже трёхтомник «Философской мысли» проигрывает ванной, оборудованной прямо в доме и снабжённой электрическим бойлером.
Из комнаты Афрани не доносилось ни звука.
Дождь закончился, по-видимому, ещё ночью. Грязевой поток промчался по газонам и своротил купальню для птиц. Сейчас там копошились рабочие. В дренажных отводках весело журчала вода. Я опять подумал о втором шансе истории – и о том, что если бы пришлось выбирать между сожжением книг и цивильным завтраком, я бы без колебаний выбрал последний.
Кстати, насчёт завтрака…
– Зачем вам крыса? – требовательно спросил долговязый.
– Люблю животных, – ответил я, подавив естественное желание бросить: «В суп».
Из окна буфета двор представал уже в другом ракурсе. Огромные вазы придавали пейзажу нечто сюрреалистическое. По разрытой земле ходил скрюченный человек в резиновых сапогах – я узнал привратника. Это он вчера загремел болтом и цепью, открывая нам ворота. А тремя часами позже спросил меня: «Закончил?» Ну да, точно. Я испытал облегчение от того, что память опять работала как надо.
– Ваша девушка уже позавтракала, – с лёгкой укоризной осведомил меня долговязый.
– Она не моя девушка.
– Бухгалтер показывает ей документы. Она запросила зарплатные ведомости и баланс за прошлый год.
Меня тоже ждали кипы перевязанных папок. Горы белоснежной бумаги, содержащие порции отлично упакованной лжи. При одной мысли о них меня затошнило.
Из столовой доносился стук ложек и звон стаканов, наигрывал бодрый, ритмичный шлягер. Судя по запахам, старики лакомились гороховой кашей. «Потрясётесь по грунтовке до Грау», – вспомнил я. Прекрасный день для загородных прогулок. Я чувствовал, что мне обязательно, просто непременно нужно выйти на воздух, за пределы этих кремовых стен, за ограду, великолепно исполненную, но почему-то при взгляде на неё я начинал думать о колючей проволоке.
– Сколько километров до Грау?
– Если идти пешком, потеряете день, – отрывисто сказал долговязый. Почесал прыщ и с детской непосредственностью вопросил:
– А зачем вам?
Искушение ответить «за надом» было просто непреодолимым. Именно так выразился бы человек, не отягощённый дыханием некогда мощной культуры. Надо мной же витала карма инспектора, поэтому я сказал:
– Административное поручение. У вас найдётся велосипед или, может быть, мотоцикл?