Здесь будет иначе – всего дюжина. Только суть от этого не меняется.
– Нежелательные свидетели, – сказал я. – Или заложники. На месте Трассе я бы использовал их как заложников.
– Но вы не на месте Трассе, – задыхаясь, сказала она. – Нужно что-нибудь сделать, Эрих. Мы же не можем просто взять и сбежать?
– Мы-то как раз и можем. Да и то под вопросом.
Я долго вертел в голове этот мучительный паззл, поворачивал его так и эдак, но всякий раз натыкался на отсутствие одной из важных деталей. Шататься по лесу? В темноте далеко не упрыгаешь. Преследователи обнаружат и затравят нас быстрее поросячьего визга. Предположим, я ухитрился бы угнать фургон. Вряд ли Хуперт уносит с собой ключи, скорее всего, хранит их на приборной панели. Так. А потом? Ворота фургоном не выбьешь, это не бронетанк, а если и выбьешь, то в Грау нас опять встретит кордон и «мальчики Дитриха»… и других дорог, как назло, здесь нет и не предвидится. Какое-то патовое положение.
– Давайте поднимемся к Йозефу, – прошептала Афрани.
Зубы её постукивали, но в голосе уже не проскальзывали истерические нотки, она явно пришла в себя.
– Зачем?
– Он нам что-нибудь посоветует.
На мой взгляд, совет тут напрашивался один. Но внезапно я вспомнил про свою пиротехнику, и настроение резко приподнялось, я улыбнулся. Таков уж он, эффект волшебства Ланге. Глоток «воли к победе», и ты готов идти по воде и по воздуху.
– А что ж. Можно.
Но вместо того, чтобы окунуться в фанфары, я получил напряжённый взгляд исподлобья. Афрани слегка отодвинулась. Теперь она смотрела на меня, как крольчиха на волка. Очень испуганная крольчиха.
– В чём дело? – спросил я раздражённо.
Неловкое молчание.
– Я что, похож на торчка?
Она отвела взгляд.
– Ну…
***
Фантастическая ночь продолжалась.
Наиболее фантастичным в ней, конечно, было то, что до комнаты Мауэра мы добрались без происшествий. Тихо мигала красная лампочка, сестринский пост шелестел страницами так и не убранного журнала – «Фолькиш» или «Абентойер», и наши ноги издавали едва слышный шорох эльфийских туфелек, который затих, когда мы наступили на коврик.
Как и все старики, Йозеф Мауэр спал очень чутко.
– Кто здесь? – кровать заскрипела.
Щелчок.
В свете настольной лампы он казался ещё дряхлее. Он выглядел настоящей развалиной. Я горько пожалел, что позволил Афрани уговорить себя.
– Коллер.
– А, Коллер? Подождите…
Он подслеповато прищурился и нашарил на столе очки. От постели и от вещей пахло лекарствами – мирный запах, навевающий скуку и сон. Я зевнул. По бежевым обоям бежали паутинные лапки, и трещины на потолке тоже подмигивали мне, как знакомому.