Постанывая, железнодорожник побрёл в туман, бормоча что-то про стрелку. Мауэр трусцой побежал вслед за ним, я сунул ему пистолет. Мосластый парень с кувалдой всё не появлялся. Я представил, как он ест: обстоятельно намазывает маргарином ломоть белого хлеба, посыпает сахаром, запивает горячим кофе, а после хряпает водочки. Мне захотелось хряпнуть водочки. И заесть её куском хлеба – можно с сахаром, а можно и с крупной зернистой солью.
– Ведь это долго – завести паровоз? – дрожа, спросила Афрани.
– Если он на ходу, то недолго. Это не паровоз, а автомотриса. Включил зажигание и вперёд.
– Как грузовик?
– Ну, не совсем. Но похоже.
– А если они сейчас появятся? Что тогда делать?
– Плакать.
Она втянула воздух сквозь сжатые зубы и крепко зажмурилась. «На худой конец, у нас есть граната», – мрачно подумал я, прижимая к себе хрупкие девичьи плечи. – Взорву всё к чертям. Только не суетиться. Выждать, чтобы Полли подобрался поближе, и уже тогда…»
Я думал о смерти почти без страха, испытывая лишь лёгкое раздражение. Действие наркотика ослабевало, голова кружилась всё сильнее, и мир выглядел близким и одновременно далёким. Старики превратились в потусторонние тени. Их голоса – приглушенные, но всё же крикливые – ударяли по нервам как струны расстроенной скрипки. Над головой розовой кофты я увидел голубоватый нимб и подумал, что она скоро умрёт. Жаль. Я знал, что если потеряю хотя бы часть своего живого груза, то почувствую себя разжалованным до говночерпальщика.
Туман впереди фыркнул.
Афрани ахнула, встрепенулась – «Что это?» Где-то грохнули брусья – и внезапно рассветную темноту пробили два ослепительно жёлтых луча.
Басовитый чих – и в скрежет мотора вплелось торжествующее гудение, вибрация, исходящая от раскрашенной груды металла. Неожиданно всё обрело иной смысл – угрожающая разметка и чёрные цепи, зазвеневшие, когда махина дёрнулась и просела, будто сделала выдох. Кто-то взвизгнул. Из-под огромных колёс дунуло жаром и застучало: «Тр-рах-да-да-да», стремительно учащаясь, – биенье колоссального железного сердца.
– Это «Цверг», – крикнул я, не слыша своего голоса.
Чудовище пробудилось.
***
– Осторожно, Эрих!
В тот момент, когда мосластый выскочил из пакгауза, я уже бежал ему навстречу, и мы столкнулись лбами, как два барана на мостике, так что предупреждение слегка запоздало.
– Н-на!..
Рычащая тяжесть влепилась в меня. От толчка я потерял равновесие, и мы, качнувшись, повалились с перрона прямо на рельсы. Я упал сверху и всё же ушиб бок. Гравий и шляпки гвоздей опаснее, чем кулаки, потому что рвут тело, даже когда нет времени размахнуться. Э, чёрт! Этот скот вознамерился откусить мне нос!