Глава 14. Чёртова колесница
Когда я очнулся, вокруг розовел рассвет.
Вокруг мотопоезда ZWG 66/6 простирались сплошные леса, окаймлённые вершинами зубчатых взгорий. Перспектива практически не менялась, и только стремительно пробегающие стволы показывали, что мы всё-таки движемся.
Сквозь мучнистые облака нет-нет да пробивался солнечный луч, и тогда по панели прыгали зайчики. Вокруг было слишком много приборов. Большой красный манометр показывал «ясно». Или что-то ещё? Мои выгнутые ноги упирались в решётку, голова была как будто ватная, и я опасался двинуть коленом, чтобы не задеть рычаги.
– А-а, штурмовичок! Проснулся?
Йозеф Мауэр. Самодовольный прыщ из шестой палаты. Низ его пижамных брюк напоминал обтрёпанный ветром хвост бумажного змея.
– Алло, старый полупердун, – вежливо ответствовал я.
Он хмыкнул:
– Инспектор, а?
– Ага.
– Здорово наколесили, инспектор. Хех!
– Не нравится? Так разворачивайте труповозку!
Я и впрямь чувствовал себя как живой труп, лишь по счастливой случайности избежавший огненного погребения. Мотор сильно гудел. В висках тоже гудело, а в затылке словно включили мощную дрель. Сколько же времени я провёл без сознания?
В открытую, как и раньше, дверь проникал ветер, от которого слезились глаза. Похоже, дверь просто снесло. На конкурсе интендантов я получил бы гран-при и похвальный лист в номинации «дырявые руки».
– Я буду вынужден снизить скорость, – предупредил Мауэр. – Мы не знаем дороги. Её не расчищали с войны. Насколько мне известно, впереди – минное поле, и не одно. И Вейценбахский мост, он давно уже на ладан дышит. Вряд ли нам удастся проехать.
– Постараемся добраться до первого населённого пункта и вызовем помощь.
– Ближайший пункт – это Линдсберг.
– А Вейценбах?
– Это деревня. Там нет даже радио. Радиосвязь появится ближе к Амт-Нойвеге, по крайней мере, я на это надеюсь, но им придётся затратить два или три часа, чтобы пробиться к нам. Эту местность ещё не восстановили. Всё разгорожено, перекопано.
– Ладно, – сказал я.
Я отлично представлял себе эти деревни. Разграбленные хозяйства, сожжённая школа и церковь, превращённая в бомбоубежище. Когда-то здесь тоже выращивали картошку. И капусту, и прочие овощи. Вот почему я не возненавидел сразу Дитриха Трассе. Некоторые вещи соединяют сердце с желудком, и если судьба ещё раз столкнёт меня с главарём «Ультрас», то я дал себе слово пристрелить его без мучений.
– Загляни-ка в теплушку, парень, – предложил Мауэр.
Он напряжённо смотрел вперёд, стараясь не пропустить обрыв рельса или иное препятствие. Седые волосы сбивались назад, придавая ему вид безумного капитана. Пятнистый армейский бинокль, висящий над ручкой в углу кабины, только поддерживал эту иллюзию. Зачем здесь бинокль? Как будто бывший машинист «цверга» вёл не поезд, а корабль по имени «Фата-Моргана» и предчувствовал, что в один из ближайших дней его судно крепко сядет на мель.