— Мы поговорим об этом позже, — сообщила госпожа Сиан и тут же заулыбалась — к ним подошёл ещё один человек, вернее, сразу трое. Главе семьи, высокому и очень худому мужчине в чуть коротковатых панталонах, могло быть и сорок, и шестьдесят. Волосы у него были совершенно седые, как и торчащая вперёд узкая бородка, но морщин почти не было, только лоб перерезала длинная складка, да у губ лежали глубокие угрюмые тени. Его жена — маленькая и немного испуганная, напомнила Мэгг монашку из храма серых сестёр. Их дочка, надменная, но красивая девица, Мэгг не понравилась совершенно.
— Лорд Кэнт, — произнёс глава семьи и первым отвесил поклон.
— Лорд Трил, — и далее повторилась церемония приветствий и знакомства, в точности похожая на знакомство с лордом Харроу, с той лишь разницей, что Мэгг не просили оставить танец. Зато дочка Трила, леди Элиз, нарочито заботливо спросила:
— Вы впервые оставили деревню и попали в общество?
Ответить Мэгг не успела, потому что неожиданно все голоса стихли, музыка прервалась. Тяжёлые двери бальной залы вновь распахнулись, и вошла самая прекрасная женщина, которую Мэгг когда-либо видела в своей жизни.
Возможно, Рей и сумел бы воспеть её красоту в своих песнях и стихах, но Мэгг могла только заворожённо смотреть, как она идет по зале, не удивляясь тому, что все гости расступаются и дают ей дорогу. У неё было совсем простое тёмное платье, но сама она как будто сияла, а пышная копна рыжих кудрей, не сколотая никакими украшениями и не убранная ни в какую прическу, напоминала застывшее пламя, готовое вот-вот разгореться снова.
Мэгг моргнула, потом ещё раз, но женщина никуда не исчезала, она не была видением. Более того, она шла не одна, а опираясь на руку какого-то молодого человека, и что-то говорила ему. Мэгг видела, как она поворачивает голову, как вспыхивают огненные локоны.
— Какая она красивая, — прошептала она, не в силах сдержать восторга.
— Рыжая сука, — так же шёпотом произнес Кэнт, и Мэгг дернулась. Ей показалось кощунством оскорблять эту женщину, даже думать о ней плохо. Она была совершенством — и те, кто смел говорить о ней мерзости, были просто жалкими завистниками.
Женщина дошла до середины зала, обернулась к гостям и отпустила руку своего спутника. Церемониймейстер от двери торжественно объявил:
— Его высочество наследный принц Стении Афран и её милость верховная ведьма Стении леди Майла.
Кажется, это была особая команда, потому что мужчины тут же замерли в низких поклонах, а женщины присели в реверансах. Мэгги последовала общему примеру, а про себя подумала, едва справляясь с волнением, что не ошиблась, решив, что эта женщина — необыкновенная. Верховная ведьма — та самая, которая спасает страну от засух и ливней, которая одним движением руки унимает нашествие саранчи, останавливает чуму и мор. Рей редко говорил о ведьмах, кажется, он в магию верил очень относительно, зато про неё часто болтали другие циркачи. Иногда кто-нибудь, молодой клоун или еще какой-нибудь работник говорил то же, что лорд Кэнт, мол, эта рыжая сука… Но тут же получал подзатыльник от старших, будь то Сэм или владелец зверинца Ричи, или хозяин певучего дома Арни, или кто-то из их людей. «Молод ещё, — говорили они, — про её милость языком трепать. Поди, останови град на юге, опосля и ругайся».