Старуха Бесс неодобрительно поджимала сухие бесцветные губы и повторяла:
— Негоже поломойке за хозяйский стол садиться.
Но Мэгг её не слушала. В конце концов, отец Гай сам позвал её — так чего ей стыдиться? И она хоть поломойка, но разговор может поддержать не хуже любой леди.
Отец Гай, зайдя в столовую, охнул, но не возмущённо, а довольно.
— Я подумала, что Всевышнему будет приятно такое уважение в праздник, — пояснила Мэгг решение достать фарфор.
— Вы совершенно правы, дитя, — улыбнулся ей Гай. — Я уверен, что он одобряет это.
Ужин был тоже праздничный, но не столько по решению Мэгг, сколько по распоряжению Бесс — она держала на кухне засаленную книжечку (в которой уже почти ничего не видела), и в ней значилось подобающее меню на каждый день года, включая посты и праздники.
На столе стояли заячьи ножки в меду, эмирский рис, вываренный с молоком и травами, печёная тыква и блюдо с маленькими пирожками, тоже с зайчатиной. Как объяснила Бесс, раз уж на День цветения черёмухи принято выпускать зайца из клети в лес, значит, не грех будет его и на стол подать.
Мэгг села напротив отца Гая, расправила платье, а потом поднялась и положила ему на тарелку еды. Заячьи ножки рядом с ярко-оранжевой, солнечной тыквой смотрелись замечательно, а белый с зелёным отливом рис, вобравший в себя цвет и аромат трав, казался похожим на пробивающуюся из-под снега молодую траву.
Отец Гай, которому она сказала о своих мыслях, добро рассмеялся:
— Возможно, вы и правы, дитя моё. Когда в Стине уже буйствуют краски весны, в столице и тем более на севере ещё местами сохраняется снег. Давайте выпьем по глотку вина за то, чтобы он растаял, освобождая природу от долгого плена.
Мэгг тоже подняла бокал с вином и отпила. По телу разлилось тепло, а сердце сжалось. Она ведь совсем забыла свою жизнь в роли фальшивой леди! Она ведь не тосковала по ней. Но как сладостно было её вспоминать!
Отец Гай прочитал короткую молитву, и они приступили к трапезе. Мэгг смаковала каждый кусочек, а отец Гай неторопливо рассуждал о том, как стоит украсить храм к скорому празднику первого летнего дня.
Отставив в сторону тарелку, он вдруг сказал:
— Вы очень хорошая девушка, Мэгг, добрая и внимательная.
Она польщённо улыбнулась.
— С вашим появлением дом ожил. Приятно возвращаться после долгого трудового дня в дом, который наполняет не только ворчание старухи.
Он сложил на животе небольшие пухлые ладони и ободряюще ей кивнул, как бы говоря, что нечего краснеть.
— Спасибо за ваши слова, отец Гай, — пробормотала Мэгг.
Святейший отец встал, прошёлся по комнате и остановился возле неё, положил руку ей на плечо.