Он взял с другой стороны бедра коричневый пакет и начал вытаскивать содержимое. Сначала он протянул мне багет, затем запеченный камамбер, а потом бутылку красного вина.
— Надеюсь, ты любишь красное, — сказал он, вытаскивая пробку.
— Полюбила.
Или, по крайней мере, я научилась ценить красное вино этим летом. Мои родители не часто выпивали. Из-за проблем с алкоголем и наркоманией со стороны родственников моего отца и из-за маминой приверженности идеям Нью Эйдж.
— Хотя я хочу, чтобы ты знал, что я уже пробовала похожее вино с тех пор, как приехала сюда.
— Боже, я надеюсь. Но если ты не пробовала еду месье Лорана, значит, ты не жила по-настоящему в Париже.
Он отломил кусок хлеба, обмакнул его в липкий, тягучий сыр, который выглядел на вид, как бри, но это было бы оскорбительное сравнение, и отправил кусок в рот. Я последовала его примеру, тестируя терпкий аромат на языке. Было просто невероятно.
У нас не было бокалов для вина, поэтому мы пили прямо из горла, передавая бутылку друг другу. Вино было сладким, но не слишком приторным. Ароматное с легким привкусом вишни. Я была почти уверена, что никогда в жизни не пила такого вкусного вина, как сейчас.
— Итак, если ты смог жить другой жизнью, что бы ты выбрал? — Спросила я, откинувшись на локти и болтая ногами. — На мой взгляд, твоя жизнь кажется почти идеальной.
— Ах, не все так просто, как кажется, уверяю тебя. — Его глаза прошлись по моим длинным, худым ногам, результат многочасовых тренировок плавания. — Наверное, я не знаю, как можно жить по-другому, но готов выслушать твои предложения.
— Тогда следующий вопрос, что ты презираешь в своих родителях?
— Решила задать мне двадцать вопросов? — он сразу же спросил в ответ. (20Q — компьютерная версия игры двадцать вопросов (Twenty Questions), которая началась как эксперимент в области создания искусственного интеллекта. – прим. пер.)
Я прикусила губу и слегка пожала плечами.
— Всего лишь пытаюсь узнать тебя получше.
— Обычно люди начинают с любимого цвета и того, кем они хотели бы стать еще в детстве.
— Мне почему-то кажется, что я захочу прервать эту светскую беседу, — откровенно призналась я.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Итак... очень важный вопрос — кем ты хотел стать в детстве?
— Мне кажется, в этом вопросе есть подвох.
Я рассмеялась.
— А мне показалось, что ты сказал, что это простой вопрос.
— Я этого не говорил. Я сказал, что, как правило, с него начинают. — Он убрал с моей щеки выбившуюся прядь светлых волос. — Мои родители хотят, чтобы я работал в семейном бизнесе. Но я думаю, что хочу быть профессором. — Он выдохнул. — Я пишу диссертацию. Хотя и не должен думать, что это именно то, что мне хочется.