— Алекс Томпсон, вы где?
Парень зашевелился, услышав через дремоту, что его зовут.
— Я здесь.
Он схватил плащи, и кинулся к воротам.
— Что-то случилось?
— Конечно, случилось! Заходите внутрь, будете спать в помещении для путников.
Мужчина повиновался, не желая замёрзнуть ещё сильнее. Он и так уже не чувствовал пальцев рук.
Грейс лежала в своей постели, уже переодетая в ночную рубаху. Ей удалось тихо пройти, чтобы не разбудить остальных послушниц. Чувствуя себя неважно, девушка не могла спать. Она лежала в тёплой постели, оставив Алекса мёрзнуть на улице. Хоть Гвендолин его и заберёт внутрь для ночёвки, но спокойнее от этого не ставало. Он, наверное, жутко замёрз!
Леди Уолкер, и сама никак не могла согреться после ночной прохлады. И только, спустя полчаса, сумела прогнать холодную дрожь в теле. По истечении целого часа, она прокручивала эпизоды сегодняшнего дня, и только потом уснула.
Замечательные дни проходили именно так, как хотела Грейс. Она возымела ту толику свободы, которую никогда прежде не чувствовала. Алекс всё время находился рядом. Аббатиса отпускала девушку выполнять разные поручения, хотя Алекс и сам мог отнести пожертвования селян в монастырь. Грейс даже не предполагала, что бедный народ настолько предан своей вере. Что, несмотря на нищету, в которой они существуют, подносят помощь аббатству. Она только и наблюдала, как — то один, то другой, выносят переписанные книги (образованных людей в деревне оказалось достаточно, что удивляло леди), то дарили глиняную посуду, которую сами же и делали.
Никогда, даже самый богатый аристократ, без личной выгоды, не пожертвовал бы монастырю. Леди Уолкер так сильно удивлялась всё новым и новым дарам бедняков, что мимо воли задумалась о том, что сама никогда не жертвовала свои деньги. Отчего расстроилась. Алекса Томпсона не удивляли такие события и то, что женский монастырь служит приютом для случайных путников, помогает раненым и тому подобное.
Грейс иногда расспрашивала Алекса, идя к деревне, как он жил прежде, где его родители и что с ними случилось. Парень и сам не знал, но выкладывал свои догадки, любопытной девушке. Так проходило время в монастыре, насчитав уже целый месяц.
Послушница, всё так же переписывала бесценные творения литературы, изредка читала, когда оставалось время. Она сдружилась с простодушной Сибиллой, и та, выкладывала все подробности своей жизни. Оливия тоже стала близкой.
Однажды, сидя за столом, переписывая очередной том, в помещение к послушнице вошла Гвендолин. Она вела себя довольно странно, словно робея перед девушкой, что немало её удивило.