Антон Сергеевич опорожнил фужер стекла муранского до краёв наполненный, «Смирновской». Размашисто перекрестился на божницу, отгоняя от себя видение иссиня — багрового перекошенного смертной судорогой лица несчастного Ерофеева. Нежданно выплывшее перед ним из небытия. Лицо, вдруг принялось летать по комнате, хлеща Яблокова по глазам окровавленным адъютантским аксельбантом, росшим кажется из невидимой головы. Когда же покойный судейский натешился в волю и исчез так же внезапно, как и появился. Антон Сергеевич вновь погрузился в свои не весёлые думы.
«…А идея, знаете ли вы, совсем даже не плоха…». — Вновь вкрадчиво сообщил окаянный Голос. «Одно не большое усилие, Mein Lieblings kleiner Junge** И… Рулетенбург. Шикарные женщины, и ещё чёрте что, у твоих ног… Свобода, одним словом. Надобно только…».
«Что только»?! — Взвился Антон Сергеевич и холодный пот прошиб его, ибо он понял, что вожделенная им независимость, вот она… Лежит совсем рядом, руку протяни. Стоит лиши убрать тётку с дороги! Убить — то есть совершить поступок противный душе человеческой».
«Душа что»? — Продолжал наставлять Голос. — «Душа она, как птица в горсти. Сдавил её и поворачивай, как хочешь».
«Ну, да»!? — Изумился Антон Сергеевич, прикладываясь к фужеру. — Так ведь грех — это убить живого человека. Как можно? И потом — Совесть…».
«Грех не в мех». — Витийствовал Голос. — «Не грешить, только Бога смешить… И потом, что-то ты не слишком про совесть вспоминал, когда у Павлуши Сухомлинова с месяц тому, портмоне в „Астерии“ слямзил»?
«Ну, вот ещё! Нашёл про что вспоминать!» — Антон Сергеевич с досады на себя чуть водку не пролил, так, руки затряслись. — То случай выпал, его по тем обстоятельствам никак упустить было невозможно. И потом, у этого лоботряса Павлика, бюваров подобных, набитых кредитными билетами, как у дурака махорки. Всё ж таки, племянник военного министра, это вам не фунт изюма. Для него десять «Катенек» *** туда, десять сюда — пыль. Никто ничего и не заподозрил, решили потерял где-то, потому как накануне пьян был до изумления.
«Так и это есть случай Herr offizielle****». — Сообщил Голос. — «При том, отличный, и право слово, глупо будет им не воспользоваться. Как говориться — следите за руками: Берём некоторое количество ртути в аптеке Цылермана и кидаем Поллинарии Викентьевне под кровать… Через месяц — другой, всё. Приходи кума любоваться…»
«Конечно»! — Возмутился уже изрядно захмелевший Антон Сергеевич — «А в следственной части идиоты сидят…? Чуть что не так пойдёт, малейший заусенец… вцепятся клещом не отдерёшь, разве что с мясом…»