Агатодай-мон утверждает: «Душа является наиболее тонкой частью, то
есть тинк-турирующим духом [распространяющим свой «цвет» во все
части подобно краске];*™ Тело же является тяжёлой и землистой
вещью, несущей тьму».3 Зосима советует работать до тех пор, пока в
Меди «не останется больше тьмы»:4 «Изгони тень из Меди», -
повторяют арабские алхимики.5 «Медь достигла белого цвета
[состояние сознания У] и освободилась от тьмы... Избавившись от
своей черноты, она покинула своё плотное и тяжёлое тело».6
Комарий, сообщая о «тёмном духе»,
93
который угнетает тела, почти дословно вторит сказанному в CorpusHermeticum. Он говорит: «Тело [в изначальном смысле], Дух и Душа
ослаблены по причине падающей на них тени».1 Пелагий добавляет, что только когда Медь остаётся без тени, она может «окрашивать»
все виды тел, что, как мы увидим дальше, более или менее соответ-
ствует цели Искусства.8 Космополит говорит ещё более открыто, что
это проблема рассеивания тьмы с целью увидеть Свет Природы, кото-
рый был скрыт от нашего взгляда, поскольку в наших глазах [тело явля-
ется тенью природы.9
Если бы все эти аллюзии не имели никакого дальнейшего разви-
тия, они выглядели бы весьма подозрительно для инициата. Посколь-
ку тело в широком смысле является выражением и одновременно ос-
новой индивидуализации, речь идёт о преодолении эскапистских и
мистико-пантеистических представлений, более соответствующих миру
религии, нежели инициации. Тем не менее, для герметической доктри-
ны также характерна целая серия высказываний в совершенно ином
духе. Действительно, для тех из нас, кому ведомо значение «Соли», что
может означать фраза, подобная следующей максиме из De PharmacoCatholico: «Без Соли мы не можем получить Философский Камень»
или такому выражению: «Металлическая Соль - это Философский Ка-
мень»? Согласно символизму «дистилляций», осадок?" представляет
собой то, чтб остаётся после выделения духа; таким образом, он явля-
ется телом, которому соответствует, кроме других возможных значе-
ний, символ «золы», то есть аналогия сущности, в каковой больше не
осталось Огня. Но самое удивительное, что «осадок», «зола» и другие
«остатки» в равной степени рассматриваются как нечтб очень ценное, что «Сын Искусства» должен беречь, избегая презрения и отвержения, поскольку именно из них, как утверждается, получают Золото или же
они сами и есть Золото, но не «вульгарное», а истинное «Золото Фило-
софов». «В золе, остающейся на дне могилы, - говорит, к примеру, Артефий, - лежит диадема нашего Царя».10 И д’Эспанье замечает: «Зем-