И ухмыляется плотоядно, намеренно не озвучивая, кого имеет в виду. Гурин понимает все сам. Делает быстрый выпад кулаком в солнечное сплетение. Быстр, сволочь, но Тимур еще быстрее. Шаг назад, в сторону. И вот он уже за спиной Гурина, дышит ему в затылок. И смеется тихо, наслаждаясь игрой.
— Стареешь, Гурин, — насмешливо, едва ли не в самое ухо. И снова шаг назад, когда тот резко разворачивается для нового удара.
— А ты трусливо сбегаешь, — цедит, тяжело дыша.
— Не бери на «слабо», — смеется Тимур, поигрывая зажигалкой, — не прыщавый подросток все-таки.
— А кто же ты? — все еще на взводе, но уже ухмыляется в тон Тимуру. Берет под контроль эмоции, добела сжимая пальцы. — Сопля зеленая. Плюнуть и растереть.
— А ты попробуй, — не меняя тона, парирует Тимур.
— У каждого есть слабые места, Тиша, — говорит едва слышно, все-таки выдирая из Тимура задвинутую ярость.
Улыбка сменяется оскалом. Тимур шагает к Гурину, впечатывая того в стену одним мощным ударом в живот. Тот хватает ртом воздух, с шумом выдыхает. Хрипит. Но не отводит взгляда с отблеском триумфа.
— Ты прав, крестный, — выплевывает, зажав Гурина в тиски. И пальцы на горле так удобно смыкаются, — у каждого есть слабые места.
И разомкнув пальцы, разворачивается спиной и широким шагом покидает больницу.
Уже на крыльце рвет ворот рубашки. Ткань с хрустом поддается. Только кислорода все равно не хватает. И злость клубится внутри, ища выхода.
Тимур рывком стягивает перчатки, швыряет в урну, чиркает зажигалкой и обнимает ладонью жгучее пламя. Вонь горящей плоти забивается в нос и это единственное напоминание, что нужно остановиться. Никакой боли, даже слабого отголоска. Ничего. Только вонь, горькая, оседающая на языке, забивающая глотку и легкие.
— Не замечал раньше за тобой тяги к садомазо, — голос Эльфа заставляет остановиться и посмотреть на взъерошенного друга. — Продолжай, не стесняйся, — усмехается он, зажав зубами не подкуренную сигарету. — А я пока расскажу, какой ты придурок, Крутов.
Тимур изгибает перечеркнутую двумя шрамами бровь, ожидая продолжения. А огонек по-прежнему «гуляет» по ладони, ласкает кожу. И он пропускает его между пальцами, трогает, словно пытается ухватить за рыжий хвост. Играется под непроницаемым взглядом друга. Тот сигарету в пальцах вертит, перекатывает и смотрит куда-то сквозь Тимура. Нехороший взгляд. И неприятное предчувствие пересчитывает позвонки, как умелый музыкант струны.
— Гурин хочет упрятать девчонку в психушку, — встряхнувшись, все-таки отвечает Эльф. — Уже заключение от главного получил.