— Откуда? — вопрос сам срывается с губ. А пальцы оглаживают круглую отметину под самым сердцем.
— С армии еще, — с трудом отвечает Тимур. Его низкий голос дрожит, как и он сам.
— Почему?.. — странная обида душит. И горький страх, что он мог не выжить. Не вернуться с той проклятой войны, где побывал. И тогда мы бы никогда не встретились. И этот страх скручивает свои колючие кольца вокруг шеи, воруя дыхание. — Почему ты позволил им попасть? — едва слышно, одними губами.
Но Тимур слышит и смотрит так, что у меня за спиной распускаются крылья, потому что никто и никогда не смотрел на меня с таким восхищением и нежностью.
— Потому что я не хотел жить, Русалка, — признается так легко, а мой страх выбрасывает шипы, раня. До крови и адской боли.
— Почему? — повторяю, потому что мне нужно знать. И если он не скажет, то я точно умру от боли, что раздирает в клочья обезумевшее сердце.
А он молчит, прикрыв глаза и закусив губу. По скулам ходят желваки, и каждая мышца под моими пальцами натягивается до предела. Удар сердца, еще один и еще прежде, чем он ловит мой взгляд.
— У меня была невеста, — все-таки отвечает, криво усмехнувшись, — и блестящее будущее. Престижный ВУЗ, стажировка в крупной компании и грандиозные планы на ближайшие лет двадцать. Но в один день я вернулся домой и застал Ингу на чемоданах. Она сказала, что полюбила другого и уходит от меня, — замолкает надолго, переводя дух. А я глажу его тугие мышцы, плечи, плоский живот. Зная, что его это успокаивает.
— К нему? — осторожно спрашиваю я.
— Нет. Она просто ушла. Потому что тот, кого она любила, оказался моим лучшим другом.
И перед глазами вдруг встает картинка из бильярдного клуба. Друзья Тимура. Не так много их. И если Туманов холостяк, то у мента Крушинина красавица-жена. И, кажется, ее зовут Инга.
— Это ведь та красотка из «Арены», да? Жена Игната?
Тимур кивает. И я вижу грусть в его глазах. Не боль, не отчаяние, а тихую грусть об ушедшем прошлом. И это странно. А он словно читает мои мысли, улыбается.
— Тогда я думал, что жизнь кончилась. Бросил институт и рванул в армию. Ходил по краю. Но, видимо, у судьбы на меня были другие планы. И, знаешь, я чертовски рад, что не сдох тогда.
Теперь киваю я. Облегчение накрывает теплой волной, в которой тонут все страхи. Стирается боль, отзываясь слабым эхом где-то на задворках сознания. И я улыбаюсь ему в ответ дрожащими губами.
— И я…рада…
Но все рушится одним телефонным звонком. Тимур отвечает, и наш такой хрупкий мир идет трещинами, лопается. И я слышу, как хрустят его обломки. Он меняется в лице и не позволяет мне вникнуть в разговор. Я чувствую, как он подбирает слова. Как ярость рвет его жилы. И как между нами снова разрастается темная бездна.