Леся и Рус (Черная) - страница 45

Майор резко поднимается, упирается кулаками в металлическую столешницу и с не меньшей злостью отвечает:

— С тех пор, как Руслан спас мою сестру.

— Майор, — предостерегает Руслан и его голос сейчас опаснее любого оружия. Он сам опаснее.

Но Роднянский не был бы тем, кем стал, если бы боялся таких голосов. Сколько он их переслушал на своей собачей работе — не сосчитать.

И он говорит то, что рвет реальность на ошметки.

— Полине поставили диагноз семь лет назад. Сначала спасала терапия, потом лекарства становились дороже, дозировка больше. А три года назад ей вынесли смертный приговор: пересадка сердца. Времени не было. Погодин обещал все уладить, а потом…

Майор замолкает, а я смотрю только на Руслана, замершего ко мне спиной. И я вижу, как напряглись мышцы под тканью рубашки.

— Три года назад Руслан нашел донора Польке. А я не стал спрашивать, откуда. Поэтому, когда он попросил об услуге, я...

— Что? — перебиваю майора, и сердце лопается по швам. — Что ты сказал? — и голос подводит, трескается, как сердце. Больно. Почему так больно? — Что он сейчас такое говорит, Рус?

Делаю шаг к Руслану, но колени дрожат, и я медленно оседаю на стул. Все кажется сплошным бредом. Он спас от смерти родственницу человека, что угробил Славку и сломал жизнь ему самому. Это Кирилл Погодин организовал изнасилование сестры Руса, подставил Вадима Гурина и убил ту девушку, в чьей смерти обвинили Руслана. А Рус подарил жизнь сестре жены Погодина. Девочке, из-за которой Погодин чуть не вырезал сердце Аське, жене лучшего друга моего брата.

Как? Что не так с этим мужчиной?

— Просто подпиши эти документы, Саша, и уезжай, — почти шепотом говорит Роднянский, выдергивая меня из размышлений. — Оба уезжайте и начните все сначала, — криво улыбаюсь. Какой дельный совет, а самое главное, как «вовремя». Впрочем, как все в моей «правильной» жизни.

Михаил уходит, но уже в пороге я спрашиваю:

— Полина…она в порядке?

Вдруг становится важным знать, что у Руслана все получилось.

— Ей исполнилось девятнадцать три дня назад, — расцветает улыбкой майор. — И она души не чает в своем крестном.

— Ты общаешься с ней? — спрашиваю через долгие мгновения после ухода Роднянского. — Зачем? Она же…

— Дети не должны отвечать за грехи их родителей.

И мне почему-то кажется, что он имеет в виду совершенно иное. Но я настолько потрясена рассказом майора, что не думаю об этом, не анализирую. Устала, наверное. А еще за эти недели я поняла, что мне не спрятаться от моего прошлого, не спастись от все разрушающего притяжения по имени Руслан Огнев.