— Это «глок» — австрийский самозарядный пистолет, — Бультерьер передёрнул затвор… наверное. Такая длинная железяка поверху, от дула и до самой рукояти. — Удобный, надёжный, простой в обращении — тебе подойдёт.
С этими словами он лихо прокрутил его в воздухе и протянул мне, рукоятью вперёд.
Я покосилась на оружие. Ну, пистолет как пистолет. Чёрный.
— Нет. Не хочу, — отрицательно мотнула я головой. А для убедительности ещё и завела руки за спину, сцепив пальцы замком. Не люблю оружие, да и глазомер нарушен напрочь. Раньше Алиска постоянно таскала меня с собой то на пейнтбол, то на боулинг. Причём она ведь прекрасно знала, что в обоих случаях я полный и абсолютный антиталант. Если хоть один из двадцати пейнтбольных шариков достигал цели — это уже была для меня большая удача. Поэтому, заведомо зная результат, позориться перед Бультерьером не хотелось совершенно.
— Принцесса испугалась? — саркастически поднял бровь.
— Слушай, я же просила, не называй меня…
— А как ещё мне тебя называть? – перебил он меня. — Без своего отца ты — никто. Ты ничего не умеешь, даже постоять за себя. А я не смогу быть рядом постоянно, чтобы защитить твою царскую персону.
Бультерьер заведомо меня провоцировал и ему это, чёрт возьми, удалось! Ведь всё, что он сказал, именно так и есть.
«Ладно, банкуй!» – мысленно махнула я рукой, но на всякий случай обиженно отвернулась, для проформы.
Если откровенно, после утреннего разговора «по душам» я вообще не знала, как себя с ним вести. Вопросы в моей голове только множились, а отвечать на них Бультерьер больше не собирался. Видимо, лимит его красноречия на сегодня был исчерпан. Зато пока я ещё спала, он успел закупиться продуктами и одеждой. Я только диву давалась, как в этой глуши он сумел раздобыть и то и другое. Впрочем, мой вопрос ожидаемо остался без ответа. Ах да, папина машина тоже куда-то исчезла. Предполагаю, её он спрятал в лесу. А теперь вот, привёл меня на полянку, к слову, весьма живописную, и тычет в руки оружие.
Скрипнув зубами, я бросила злобный взгляд на «глок», как будто это он был виноватым во всех моих злоключениях, и решительно протянула руку.
Ну что сказать. Впервые в жизни держать оружие было волнительно, пришлось перебороть некоторый страх — всё-таки не в водяные пистолетики мне предлагали поиграть.
Хоть «Глок» и оказался не слишком тяжёлым, но когда Бультерьер вложил мне его в ладонь, от неожиданности моя рука отвисла, что снова вызвало на лице мужчины скептическую ухмылку. Сам-то он держал его как пушинку.
— Знаешь, смеяться над женщиной с оружием в руке чревато, — съязвила я, перехватывая пистолет двумя руками. — Особенно если она не умеет с ним обращаться.