Бросив на Бультерьера опасливый взгляд, я прошептала:
- Мой отец. Он что, действительно ?..
Я не могла заставить себя произнести это слово. Нет, это просто глупое недоразумение. Мой отец не может умереть. Это же отец! Такие, как он, не умирают так… просто.
Напряжённая тишина давила, а вкупе с отвратительным запахом крови, который после лесной прогулки остро бил по моему обонянию, она производила дурманящий эффект. Казалось, этим тошнотворным запахом пропитался весь салон автомобиля.
- Да, - коротко ответил Бультерьер.
Сказанное им одно-единственное короткое слово полоснуло, будто ножом. С маху, на отлёт.
- Я думал, это новость тебя не особо расстроит, - бросил на меня очередной взгляд Бультерьер.
А я снова почувствовала подкатывающую истерику. Из меня лился поток каких-то слов, который я не могла ни остановить, ни контролировать.
- А он, между прочим, тебе доверял! Может, только тебе одному и доверял… Мёртв, говоришь, да? Так как же ты это допустил, защитничек хренов!?
Спохватилась, но было поздно. Слово не воробей. Я тут же зажмурилась в ожидании как минимум очередного шлепка по моим и без того разбитым в кровь губам, но его не последовало. Зато до моих ушей донёсся шелест одежды. Я неуверенно открыла один глаз, потом второй.
Бультерьер вёл машину, одновременно пытаясь освободиться от пиджака. Боже! Его белая рубашка на плече и всей правой части туловища пропиталась кровью. Рванув на себе рукав, он окинул быстрым взглядом открывшуюся картину и снова вернулся к созерцанию дороги, как будто ничего не произошло. Так, царапина.
Мою грудь, руки и везде, куда только дотягивался взгляд, тоже украшали порезы: глубокие и не очень, но они не шли ни в какое сравнение с ранами Бультерьера.
Вытянув шею, я попыталась взглянуть на рану на его плече. Чёрт его знает что он там мог рассмотреть. Я, например, кроме крови, не видела абсолютно ничего. А её было много. Даже слишком много.
Мне тут же стало стыдно за свои слова. Ведь я не понаслышке знала, при каких обстоятельствах он получил эти ранения.
- Прости, - прошептала и тут же прильнула к окну.
Не терплю вида крови… Оказывается, хуже её вида может быть только её запах – тяжёлый, железистый. Из-за этого запаха было нечем дышать, и я отчётливо поняла, что сейчас задохнусь, если только меня не вырвет раньше.
- Ты водить умеешь? – ворвался в мои мысли голос Бультерьера.
Оторвавшись от спасительной свежести ночного воздуха, я непонимающе уставилась на мужчину.
Выглядел он скверно. И только сейчас я поняла, как ему должно быть хреново.
Занятая своими переживаниями, я даже не обратила должного внимания на то, что мой страж и спаситель в едином лице серьёзно ранен.