Шатенку перенесли в ее комнату на кровать. Нэш помыл ее, осторожно очистил лоно от соков. Вассалы приковали ее за руки и ноги. Врач положил холодный компресс между широко расставленных ног.
— Скоро должно стать легче, позже я приду, проверю, — Сандра не отреагировала на его слова, продолжая беззвучно плакать и смотреть невидящими глазами. Слишком сильное испытание выпало на ее долю.
Эрида молча наблюдала, ужас и страх сковали ее. Теперь нимфа еще больше боялась ослушаться, чтобы не оказаться на месте шатенки.
Рабыни и доктор прошли в зал для испытаний. Нимфа надеялась, что сегодня ее минует участь, истязаний, надеясь остаться в стороне.
Пришла очередь врача. Нэш поднялся на помост, его привязали к выступам. Ноги широко расставлены, руки над головой. Член, заключенный в клетку и яйца неимоверных размеров.
Одна из наставниц подошла к нему, и открыла клетку, выпустив на волю орган. Вздох облегчения вырвался из уст врача. Орган моментально встал, твердый как камень, страстно желающий получить долгожданную разрядку.
Наставница стала массажировать яйца, сжимая член. Нэш стонал. Она усилила движения, стала неистово его теребить, приближая момент оргазма. Но и у врача стоял контроллер, так что без разрешения, ни о какой разрядке не могло быть и речи.
Подозвав рабыню, она жестом приказала сделать ему минет. Девушка моментально опустилась на колени и практически полностью поглотила орган. Профессиональная слаженная техника, отработанная тысячи раз, проворные ручки двигались в такт ротику, играя на органе как на флейте.
— О, да, моя хорошая, вот так, ты лучшая, — Нэш наслаждался, погружаясь в блаженные ощущения.
— Хватит, — голос наставницы прервал процесс.
Она выхватила длинный кнут, и нанесла удар по органу. Нэш закричал. Кнут щелкал в воздухе и неизменно опускался на член, оставляя ровные багровые полосы. При этом орудие не опадало, а лишь увеличивалось в размерах.
Врач пытался увернуться, крутился как уж, но кнут неизменно настигал его. К наставнице с другой стороны присоединилась рабыня с плеткой. Она наносила удары по животу и груди доктора. Две беспрерывных пытки, один удар сменял другой, Нэш терпел все и не молил о пощаде, лишь его несмолкающий крик, поведал присутствующим о боли.
Когда нежная кожа члена полностью покрылась вздутыми рубцами, а живот и грудь исполосовывали красные длинные следы, девушки отбросили плетки в сторону и развязали врача. Они действовали отлажено, как единый организм. Точно зная, что дальше последует.
— Встать раком, — последовал приказ наставницы.