Санард ощущал ее энергию, впитывал в себя, забыв обо всем, он жаждал продолжения. Сейчас они были единым источником наслаждения, охваченные страстью и неведомой магией. Две энергии леса и огня соединялись в один экстаз вулканической неконтролируемой страсти.
Высунув язык, при этом поглотив член до основания, Эрида лизнула яички. Ноги дракона подкосились от небывалой двойной ласки, дыхание становилось все прерывистей и горячее.
Отпустив наружу возбужденную пульсирующую плоть, нимфа сжала довольно сильно головку губами, смакуя его вкус, и также быстро приняла назад. И ничего не было лучше в этот момент, пусть слезы вновь лились градом, и было сложно дышать, но более яркого, счастливого момента не было в ее жизни.
Сенард издал нечеловеческий рык, орошая ее рот своей спермой, он кончал прямо в горло, и стенки горла сокращаясь, продлевали его наслаждение. В этот момент он принадлежал только ей, она отдавалась полностью без остатка, вкладывая душу и сердце, всю бурлящую внутри энергию. Эрида испытала экстаз, их тела слились воедино, и его наслаждение передавалось ей.
Глава 38
Теперь она поняла слова Танеи, это было гораздо сильней, гораздо проникновенней, чем простая сексуальная разрядка. Это было высшее наслаждение, оргазм души, единение двух энергий образующих идеальную форму нерушимой связи.
Дракон обессилено упал на трон, раздвинув широко ноги, он все еще не мог привести дыхание в норму, в угольных глазах искрилось истинное удовлетворение. Даже его брат, который весь праздник демонстративно отворачивался и кривил губы, сейчас с восхищением смотрел на нимфу. Он чуть приоткрыл губы и недоумение сквозило во взгляде, ее действо повергло гостя в шок и несомненно возбудило.
В зале раздались одобрительные возгласы. Народ завелся и хотел поскорее утолить свои желания. Рабыням тут же предложили повторить увиденное. На что он с сомнением качали головой. Постепенно зал оживал, бал похоти вновь набирал силу.
Эрида чувствовала небывалую легкость.
— Мой господин! Прошу твоего разрешения покинуть праздник, — она склонила голову в жесте покорности.
— Ты ничего не хочешь попросить? — голос демона был тихим, приглушенным и удивленным.
— Нет, повелитель. Все, что я хотела — это доставить тебе удовольствие. Это и есть самая большая награда для меня, — на удивление она говорила чистую правду, слова шли от сердца, и Сенард это почувствовал. Что еще больше внесло смуту в его душу. Искренности он не ожидал, а получил ее сполна.
— Можешь идти… — больше он ничего не смог сказать. Слишком еще были свежи воспоминания о небывалом наслаждении. Том, что за свою долгую демонскую жизнь, он ни разу и ни с кем не испытал. И подобное признание даже самому себе, для демона похоти казалось нереальным, обезоруживало и полностью разрушало его оборону.