- Ира! Господи, ну что ты вечно как ураган на мою голову?
Неожиданно на душе стало как-то легко и спокойно, и Ильинский даже рассмеялся. Сестра подкинула ему отличную мысль - он устроит для Нино сюрприз, они вместе проведут вечер, узнают друг друга лучше. Может быть, это и не было самой блестящей идеей, но чем больше времени об этом Герман думал, тем правильнее ему казалось поступить именно так. Обсудить всё, что их обоих волновало, а поводом будет ужин на день рождения Нино.
- Всё, иди, пока я не решился сделать то, что мне хочется с того момента, как ты сюда зашла.
- Ухожу-ухожу. - Подозрительно покорная Ира направилась к двери, впрочем, на пороге повернулась и оставила последнее слово за собой: - И ты бы всё равно не решился.
И, смеясь, вышла.
Ильинскому одновременно нравилось и не нравилось то, что он испытывал по отношению к Нино. С одной стороны - ощущать, как в душе вновь оживают те чувства, которые казались давно забытыми и прожитыми, было удивительно. С другой - от этого и были все сложности. Ведь куда проще было оставаться просто отцом Алины, у которого работала няня Нино.
Герман остановился за дверью детской и даже дыхание задержал. Из-за неё слышался голос Нино - чуть приглушённый, но невероятно мелодичный, которым она пела колыбельную Алине. Ильинский передёрнул плечами, когда от толпы мурашек, побежавших по телу, ему почудилось, будто его ударило разрядом тока. Он осторожно приоткрыл дверь, но та всё равно предательски скрипнула, и голос тут же стих.
Сама Нино обнаружилась склонившейся над колыбелью Алины. Она поджала губы, как будто знала, что единственным, кто в этом момент мог войти в детскую, может быть только Герман.
- Когда она заснёт, я жду тебя в своём кабинете, - проговорил он шёпотом и прежде, чем Нино ответила хоть что-то, вышел, притворив за собой дверь.
Общению с женщиной ему тоже, пожалуй, придётся учиться заново. И совсем не так, как он привык это делать в последнее время. С этими мыслями Ильинский вернулся в кабинет, где принялся стряхивать со стола в мусорное ведро всё своё бумажное «художество».
Нино появилась рядом минут через пять. Сначала тихо постучала, а когда он пригласил, зашла, оставив дверь приоткрытой, как будто ей нужен был шанс на то, чтобы сбежать от Германа в любой момент.
- Запри замок, - приказал Ильинский, устраиваясь за столом. В его голосе, помимо воли, послышались хрипловатые нотки, от чего по телу Германа вновь прошла дрожь, только теперь совсем иного толка. Нино повиновалась, и стоило только щёлкнуть замку, Ильинский добавил: - Подойди ко мне.