Наконец мама извлекла из кипы старых бумаг пожелтевший от времени конверт и протянула его Нино:
- Наверное, настало время тебе это отдать.
По телу вдруг понеслись мурашки, когда Нино взяла в руки конверт и увидела обратный адрес – Тбилиси, Грузия. Она подняла на мать взгляд, в котором застыл немой вопрос, но та ограничилась единственным словом:
- Читай.
Закусив нижнюю губу, чтобы скрыть нервную дрожь, Нино вытащила из конверта письмо и начала читать.
«Моя дорогая Нино,
тебе сейчас всего лишь пара месяцев от роду, и ты ещё ничего не понимаешь и даже, наверное, совсем по мне не скучаешь, а я, моя маленькая дочка, думаю о тебе каждый день и каждую минуту, и эти мысли помогают мне держаться и бороться.
Быть может, мне не суждено будет к тебе вернуться и ты будешь меня в этом винить. Но, знаешь, я верю, что настанет тот миг, когда ты меня все же поймёшь.
Я пишу тебе сейчас под самый страшный на свете аккомпанемент – грохот танков и пушечные выстрелы. Это горит мой родной город, Нино. Горит моя родная земля.
Независимо от того, чем окончится эта война, ты должна знать, что я просто не мог оставаться в стороне, потому что любовь к Родине – чувство такое же абсолютное, как любовь родителей к своему ребенку. Как моя к тебе любовь, Нино.
Я сражаюсь за свою землю, чтобы однажды, когда она снова станет мирной и гостеприимной, с гордостью показать тебе, своей дочери, твою вторую Родину. А если вдруг мне будет этого не дано, я надеюсь, что однажды ты приедешь сюда сама и поймёшь, что за эту землю стоило умереть.
С любовью, твой папа,
Давид Тодуа».
Перед глазами все плыло, когда Нино отложила в сторону лист, явно наспех вырванный из записной книжки, на котором торопливым почерком были выведены строки, ломавшие все, что она знала до этой минуты.
- Ты говорила… что он нас бросил, - выдавила Нино, невидяще уставившись в одну точку на стене.
- Так и было. Для меня, - ответила мать.
- И он… не вернулся? – спросила Нино то, на что, впрочем, знала ответ и так.
- Не вернулся, - подтвердила мама и в голосе ее ясно слышалась застарелая боль, отчего горло снова сжало невидимыми клещами.
- А его родственники? Они не писали тебе?
- Нет. И я им – тоже.
- Почему?
- Потому что я его не простила.
Нино коснулась дрожащими пальцами неровных строчек письма, пытаясь осознать все, что сейчас узнала.
Отец надеялся, что она поймет его, но это было просто выше ее сил. Если бы он не уехал в охваченную гражданской войной Грузию, их с мамой жизнь сложилась бы совсем по-другому. Мама не осталась бы одна с ней, Нино, на руках, не была бы вынуждена выживать, берясь за самую тяжёлую работу и, возможно, не мучилась бы теперь с больными руками. А ещё – Виталик бы не умер, просто потому, что никогда и не появился бы на свет.