Так оно и получилось — сжимая что-то в руке, тень юркнула в сторону трапа и тут Оболенская решилась.
— Петр Иванович, — прошептала она, наклоняясь к Шульцу и убирая с лица его кружевные оборки, — там у трапа какая-то странная личность. Идемте скорее!
Лейб-квор очнулся ото сна мгновенно — сказывалась давняя привычка просыпаться тотчас, как того требовали какие бы то ни было обстоятельства. Особливо эта особенность, обретенная путем нещадных тренировок, помогала Шульцу во время выполнения чрезмерно долгоиграющих заданий, когда бывало, он закимаривал прямо на посту, но просыпался аккурат к чему-нибудь важному.
— Куда? Что? — вопросил Петр Иванович, сдувая с лица шелковую ленту от лежащего на его голове ночного чепца какой-то неизвестной ему дамы. — Что-то произошло?
Он во мгновение ока вскочил на ноги, озираясь, после чего стащил с головы чепец и отбросил его в сторону, ставши не просто Шульцем Петром Ивановичем, но агентом сыска, коему поручили важное дело.
— Странная личность? — также шепотом переспросил он скорее для порядка, чем нуждаясь в уточнении. — Тогда — за мной!
Они с Оболенской бесшумными тенями проскользили по палубе до трапа, с некоторым промедлением, дабы позволить «странной личности» взять фору. Спугнуть того, за кем им предстояло проследить, было весьма нежелательно. Могло статься, что они напали на след, связанный с покусителем, и уже нынче ночью им предстояло завершить сие дело, так сказать, не отходя от дирижабля.
Впрочем, вскоре выяснилось, что не отойти от дирижабля не получится. «Странная личность», в которой Шульц приметил знакомые черты, покинув «Александра» направилась прямиком в глубину таежного леса. В голове Петра Ивановича еще мелькнула мысль о том, что надобно было бы оставить Оболенскую на попечение дядюшки, но медлить было крайне нежелательно, посему пришлось взять Настасью Павловну с собой. Тем паче, что по пути она коротко и шепотом обсказала ему, что «странная личность» до момента, как покинула дирижабль, наведывалась в тот самый трюм, где по сей час лежал несчастный убиенный, чей труп они с Оболенской обнаружили прямо перед падением.
Дедуктируя прямо на ходу, но не приходя к какому-либо определенному выводу, Шульц шел впереди по следам «странной личности», а Настасья Павловна держалась за ним. Двигалась она почти бесшумно, не жаловалась ни на усталость, да страха не выказывала тоже, и это окончательно укрепило лейб-квора в мысли, что выбор его пал на Оболенскую не просто так.
— Стойте, — шепнул Шульц, когда «странная личность» наконец остановилась, вертя головою вправо-влево, будто искала что-то на относительно ровной небольшой полянке, где не росло ни единого деревца. Вероятнее всего, их убрали, тем самым расчищая для чего-то место. С нескольких шагов, где замерли возле ствола березы Шульц и Настасья Павловна, «странную личность» было видно как на ладони — и тому особенно благоприятствовала огромная, будто блюдо для пирожков, серебристая луна.