Я аккуратно задавила проклятую скупердяйку каблуком. Мысленным, разумеется. Не было у меня здесь каблука, только дорожные тапочки. Вытащила монету и протянула её Похоронову.
— Не ходи за мной, — сказал он.
— Я подожду тебя на берегу, — решительно заявила я.
— Незачем меня ждать.
— Я хочу, чтобы ты вернулся, — призналась я.
Протянула руку, коснулась его предплечья. Кожу словно прокололо иголочками жидкого ледяного огня. Я отдёрнула пальцы. Понимаю… он при исполнении. Но не уйду никуда! Не брошу!
В молчании мы пошли по степи, и странной же была наша компания: впереди Похоронов со скулящим от дикого ужаса, завязанным в тугой узел, плащом бомжа, призрачные коточеловек Бегемот-Арсений и бывшая кукла, и я в конце, задыхающаяся от быстрой ходьбы. Это им тут было легко и приятно. Похоронову чёрная степь — дом родной, а у мёртвых ноги и лапы призрачные. Их не ранили чёрные камни, не стегали жёсткие стебли, не текла из порезов живая кровь.
Тапочки мои изорвались быстро, я сбросила их остатки и пошла дальше пешком. Вернуться могла в любой момент, интуитивно, просто пожелав этого. Скорее всего, очнулась бы в купе, да и всё. Но я упрямо сжимала губы и шла следом, стараясь не обращать внимания на боль. Как Русалочка по камням, превратившимся в острые лезвия, подумалось мне. Может, и хорошо, что эти сказки адаптируют для современных детей. Мне попался вариант без купюр, и это было жестоко для пятилетней девочке. Кто же знал, что на таких же камнях-лезвиях она, повзрослев, окажется сама?
То ли сон, то ли явь, то ли чей-то бред, а может быть, одна из плоскостей Мира-за-Дверью, как ещё описать гулкое пространство, распахивавшееся впереди, обтекавшее слева и справа? Я уже совсем потеряла чувство времени, — мне казалось, мы шли целую вечность.
Но степь оборвалась крутым, но невысоким склоном над чёрной рекою. Там, внизу, уже поджидала старая деревянная лодка.
— Дальше не ходи, — коротко велел мне Похоронов. — Жди здесь, если так уж хочешь дождаться…
Я послушно села на край обрыва, свесила вниз гудящие, исколотые и оббитые о камни ноги. Сидеть было не сказать как удобно, камни же кругом. Но я готова была терпеть и ждать, ждать и терпеть. Что ещё мне оставалось делать?
— Гордей! — крикнула я, когда они все уже вошли в лодку и в ней устроились: мешок под скамьёй, девочка на носу, Арсений рядом. — Похоронов!
Он поднял голову, взглядом спросил: что?
— А что там, на том берегу? Аид?
— Не знаю, — честно ответил он. — Это — другая плоскость мира, и она мало связана с вашими легендами…
— Тебе никогда не хотелось посмотреть, что там?