— А Алексей? — спросила я.
— Алексей был с твоей сестрой в машине и погиб на месте, не дождавшись скорой, — пожал плечами Похоронов.
Отличная версия! Товарищи из МУРО, я смотрю, прекрасно поработали над зачисткой хвостов!
— Я хочу помнить, — попросила я упрямо. — Пожалуйста!
Похоронов покачал головой.
— Пей.
В дверь постучали, — как вовремя, Похоронов отвлёкся!
— Да! — резко сказал он, раздражаясь на помеху. — Что там?
В открывшейся двери показалась Кэл:
— Подъезжаем к Ростову, — сказала она. — Ты просил предупредить.
— Спасибо.
А я… я… Я отогнула левой рукой матрас, быстро плеснула кофе туда, положила матрас на место. Сделала вид, что выпила всё до дна. Руки тряслись: а ну как заметит?! Похоронов не заметил. Всё, что он увидел, это как я отнимаю от губ край пустого уже стакана.
— Что лучше, прыгать в ледяную в воду с обрыва и — с головой, или входить по нанометру, визжа и пища? — бледно улыбнулась я. — Обязательно при том дождавшись, что тебя окатят брызгами с ног до головы праздношатающиеся личности… Предпочитаю… предпочитала первое. Всегда. Но я всё равно тебя вспомню, Похоронов! Обязательно вспомню.
— Вот уж это вряд ли, — покачал он головой. — Прости…
Я легла, подложив руки под щёку и сделала вид, что засыпаю. Тем более, дремота всё равно пришла. В поезде, мчавшем по рельсам ночью, всегда хорошо спится…
Но всё-таки нелегко лежать неподвижно с закрытыми глазами. Слушать грохот колёс под полом, несущих поезд по рельсамю. Шелест, движение. Слушать движения, но не видеть его самого. Кажется, Похоронов стоит надо мной и смотрит сверху вниз. Я не видела его, но ощущение было полным и плотным, мне даже почудился его запах — слабый, сложный аромат, вызвавший из памяти образ чёрной реки в чёрных берегах и чёрной лодки, идущей в чёрный закат…
Холодные губы прикоснулись к моим губам — легко, почти невесомо. Всё во мне закричало криком запредельной боли: не уходи, останься! Не бросай меня! Я потянулась навстречу, — чёрт с ним, с моим обманом, пусть потом мне придётся выпить стакан с водой из Леты до самого дня, но главное, — самое главное! — не утонет в молчании и будет сказано ещё раз.
Но…
В купе никого, кроме меня, не было.
Похоронов исчез. Исчезли и все его вещи. Сумка, ноутбук-чудовище за полмиллиона, плащ бомжа. Даже стаканы из-под кофе стояли пустые и чистые. За окном синело зарёй нового дня, неслись какие-то промышленные постройки. Поезд тормозил, собираясь останавливаться на станции Ростов-Главный.
Наверное, ещё можно было… догнать. Если вскочить прямо сейчас, заметаться по вагону с криком, вцепиться в проводницу и вытрясти из неё душу. Вот только…