— Скоро — Ростов-Главный, — сказал он, пододвигая ко мне стакан с кофе.
— Так быстро?! — вырвалось у меня.
— Да, — кивнул Похоронов и добавил извиняющимся тоном: — Ты спала долго…
Лучше бы я не спала! Потому что я, конечно же, легко поняла непроизнесённый остаток фразы: «скоро Ростов-Главный, я сойду там, пора»…
Он всё сделал, что должен был сделать. Злодей наказан, задержавшиеся в посмертии обрели покой. А просто так прокатиться до Сочи — зачем… Как он сказал тогда: меня никогда не интересовали берега, пока Дверь не вынесла на один из них. И тогда пришлось приспосабливаться к новой жизни. Недословно, я уже плоховато помнила предыдущие события, милосердная память затушёвывала их флером забвения. Но по сути так.
— Знаешь, — сказала я, положил ладонь ему на запястье, — почти как вчера, но вчера были совсем другие чувства: волнение, возбуждение, даже до некоторой степени страх, — если не тратить оставшееся время на глупости…
Похоронов качнул головой, бережно накрыл мою руку своей.
— Времени уже не осталось, — сказал он печально и строго. — Пей кофе, Римма.
Я со вздохом взялась за жестяную ручку. И сразу же уловила, что у кофе запах — другой. Вроде бы и такой же как раньше, и в то же время не такой.
— Пей, — холодно приказал Похоронов.
Таким я его ещё не видела. Ледяным, собранным, напряжённым и непрошибаемым, точно сказала. Если я не выпью, поняла я, он вольёт мне этот кофе в глотку силой. Потому что — кто он, а кто я. Я слабее. Может, в чём-то и сильнее, но в банальной физической силе — уступаю, и намного.
— Что ты добавил туда? — спросила я. — Отвечай! Я имею право знать!
Мы схлестнулись взглядами. Если раньше я впадала в оторопь от его ярких голубых фонариков, то теперь никакой оторопи не случилось. Может, потому, что я знала, что права. Что он обязан мне рассказать, особенно после того, что между нами было аж два раза. Один раз здесь, в этом самом купе, другой — под чёрным небом на берегу чёрной реки. «Не получится у него забыть меня», — с пугающим злорадством подумала я. — «Даже если он сам напьётся той гадости, которую подлил мне в кофе. Она не подействует на бессмертного!»
Похоронов сдался первым. Чуть отвёл взгляд, сказал:
— Там… вода… несколько капель… вода из одного источника. У моего дома их пять.
— И один из них зовётся Летой, — понимающе кивнула я. — Похоронов! Я хочу помнить!
— Ты же понимаешь, что это невозможно? — спросил он, немного помолчав.
— Нет, — ответила я. — Не понимаю!
— Ты выпьешь. Уснёшь. Проснёшься уже в Сочи. И не будешь помнить ничего, кроме того, что в соседнем купе убили человека и именно из-за этого поезд простоял в Воронеже почти сутки.