Надеюсь, там ему воздастся за его злодеяния сполна.
Немного грустно было из-за Арсения. Он ушёл не только человеком, но и котом тоже. Куда его вынесли чёрные воды Ахеронта, за какой судьбой? Спроси Похоронова, если вдруг встретишь нечаянно, он сам ответит: не знаю. Он никогда не интересовался тем, что творится на чёрных берегах его родной реки.
Как всегда при мысли о Похоронове тяжело заныло под лопаткой. Что ж, с этой болью мне теперь жить — до второй, последней для меня, нашей с ним встречи. Не пришёл. Зря я ждала, зря надеялась. Давно надо было отпустить эту боль, давно понять: он не придёт. Я буду барахтаться сама, без него. И дело даже не в помощи, не в каких-то там алиментах, есть у меня деньги, есть сестра, есть и мама, и голова на плечах: без заработка не останусь!
Но увидеть бы его! Хотя бы ещё раз.
Прикоснуться к нему.
Вновь ощутить его холодный поцелуй на губах…
Много бы я отдала за это? Да всё… кроме, пожалуй, жизней близких. Сестры, мамы и дочери.
Девочку я назвала Анастасией. Это имя подходило ей как нельзя лучше.
Анастасия. Воскресшая.
Анастасия Гордеевна Зябликова.
Справедливо — после всего, что она пережила когда-то. Да, она подрастёт и не будет помнить. И я ей никогда-никогда ничего не расскажу, а об отце объясню честно и откровенно: мы знали друг друга несколько дней, но мы любили друг друга.
Любили… Его руки — на моих плечах… и губы на… молчи, Римма, молчи! Не думай! Не вспоминай!
Он не придёт. Пора тебе учиться жить без него.
В роддоме, правда, немного помотали мне нервы насчёт согласия отца. Ну, нет, нет отца у моего ребёнка, отстаньте! Не отправлюсь я на берега Ахеронта, чтобы позвать его сюда, закорючку в журнале поставить. Как будто без той закорючки обойтись нельзя. Не будете же вы вписывать прочерк в справку для ЗАГСА, как в старые времена, покрытые мраком бесчеловечного отношения к рождённым вне законного брака детям? Сейчас-то, слава Богу, двадцать первый век!
Перед выпиской я вспомнила о Кэл, но не нашла в смартфоне её номера, и визитка тоже где-то потерялась. Она лежала, разумеется, в документах, дома. Кто в роддом берёт такие вещи… Зато в списке контактов оказался номер страховой. Недолго думая, я позвонила.
— Простите, — сказала я, — это я, Римма Зябликова…
— Вы попали в ДТП? — деловито осведомилась Элла Мрачнова.
— Нет… Я родила, вот два дня назад. И подумала, может быть, вы захотите придти на выписку… посмотреть на малыша. Вы, и Кэл тоже. Я бы Кэл позвонила, но что-то нет у меня в смартфоне её номера, визитка дома осталась.
На том конце беспроводной связи долго молчали, и я с замиранием сердца ждала, что сейчас пойдут гудки отбоя. В конце концов, кто такая Элло по сути своей и кто такая я…