Лаврентий Павлович с воплем кинулся искать что-то там, не нашёл, естественно, и давай разоряться. Ага. Благодарить должен дающий, знаем, плавали.
— Одни люди ещё не теряли важных данных, — сказала я, — а другие выучили словосочетание «резервная копия». Копия есть?
Копии не было. Я оставила начальство это как-нибудь пережить, и вернулась к кофейному автомату.
Из чужого кабинета скрипт не запустишь. Пришлось ждать, пока машина приготовит мне кофе. Ненавижу ожидание! Обжигающий напиток не согрел нисколько: в холле стоял склепный промозглый холод — отопление выключили, что ли? И общая обстановка не радовала. Половина сотрудников уволилась, оставшаяся половина искала запасной аэродром, чтобы уволиться в ближайшее время, несколько новых, нанятых Берией месяца полтора назад, не отсвечивали.
Вот так вот. Был коллектив, весёлый, дружный, с огоньком и выдумкой, одни наши корпоративы, куда каждый бежал вприпрыжку и с большой охотой, чего стоили. И не стало коллектива. Верно говорят, что рыба гниёт с головы. Если ты как человек дерьмо, но как начальник хорош — ещё ничего, но если ещё и начальник из тебя дерьмо — то капец котёнку.
Прошлое валилось в чёрную реку без остатка. Было жаль прежнюю команду, жаль себя, но, видно, уже не сделаешь, умерла так умерла. И у кофе какой-то неприятный горький привкус…
Я поставила недопитую кружку наверх, в пару к той, что недопила раньше, и внезапно поймала собственное отражение в глянцевом боку аппарата. Руки-ноги-голова, лицо — тёмный непроницаемый овал.
Да провались оно всё!
Ушла, не дожидаясь окончания рабочего дня. Я вообще не должна была здесь быть, у меня больничный ещё не закрыт! Так что пусть наш Берия бесится, сколько ему угодно. Наплевать.
Снаружи густой осенний вечер дышал промозглой сыростью. Побуревшие листья прилипли к тротуарам намертво, утром их счистят на маленьких тракторах-пылесосах дворники. Впрочем, сгинут в хищном раструбе машины не все, какие-то останутся — вечном напоминанием о тленности бытия. Седая морось осыпала лицо и плечи. И бананы ака наушники с бодрящим плей-листом не вставишь в уши: смартфон разряжен.
До того, как начались проблемы с аккумулятором на новом, казалось бы, смартфоне, я не обращала внимания на город. Он жил сам по себе, я — сама по себе, в своей музыке и скачанных с литературного сайта аудиокнигах, в своих контактах, работе. Теперь мне приходилось поневоле смотреть и слушать.
Тёмные стены домов, расплывающиеся в косом моросящем тумане фонари, влажно шелестящие по серой дороге машины, редкие прохожие, бредущие по своим делам… Город поворачивался ко мне непарадной, нетуристической стороной своей жизни и словно бы насмехался над моей растерянностью: видишь? Смотри ещё.