— Ну, так и разведись с ней, — сморщив восхитительный лобик, настояла Азмира, чувствуя, как ее начинает трясти нервная лихорадка, — в чем, собственно, дело? Мы два любящих человека, так почему нам не быть вместе? Она должна принять это полностью.
— Понимаешь, — опустив низко голову, неуверенным голосом продолжал Владислав, — все не так просто, как кажется. У нас с ней несовершеннолетние дети, а семья для меня всегда являлась превыше всего. Я не могу поступиться с этими принципами и разрушить свой брак. Жена же мне поставила прямое условие — сделать выбор: она или ты.
Тагиева уже поняла, что мужчин пришел к ней сейчас не обсудить эту проблему и спросить совета, как поступить в этой сложной для них ситуации, а с конкретным намереньем сообщить ей жуткую ужасную весть. Глаза ее тут же наполнились жгучими веки слезами, которые словно прозрачные бусинки покатились по ее гладким щекам. Все же стойкая по натуре девушка решилась непременно спросить:
— И, что же ты выбрал?
Она прекрасно знала ответ, но непременно хотела его услышать из уст самого дорогого мужчины, ставшего в один миг ей ненавистным. Тот же, не смея поднять на любимую взгляда, дрожащим голосом произнес:
— Я не могу уйти из семьи. Видеться мы больше не будем. Супруга решила, что нам нужно всем вместе пожить какое-то время в Соединенных штатах Америки. Сегодня вечером мы уезжаем, но я, как человек чести, должен был непременно проститься.
— Человек чести!? — гневным голосом прокричала Азмира, готовая разразиться рыданиями и сообщить любовнику о ребенке, но тут же сама-себя «осадивши», печально произнесла, — Хотя это не важно.
Холод, не в силах более находиться в обществе дорогой ему девушки и готовый вот-вот разреветься, резко поднялся и бросился к выходу. Тагиева проводила его наполненными горем глазами и, как только входная дверь за любимым закрылась, обхватила лицо своими ладонями и затряслась тихим плачем, обливаясь слезами.
Два дня она мучилась в лихорадке, не смея выйти из дома. Наконец, она поняла, что нужно жить дальше и приняла для себя одно из самых жестоких решение. В пятницу утром, той же недели, она, уронив на подушку последние слезы, отправилась в местную поликлинику, чтобы избавиться от ребенка. Она прекрасно понимала, что при том образе жизни, которым она занималась, дать что-либо путное она своим детям не сможет, а рассчитывать на то, что у отца когда-то проснется совесть, явно не приходилось. Поэтому, объятая такими невеселыми мыслями, девушка ранним утром выходила из дома в непременной уверенности сделать аборт. Ничто на свете не смогло бы уберечь ее от этого шага, но тут лишь-только она оказалась в подъезде перед нею возник Холод Андрей. Сама Судьба видно желала, чтобы девушка сохранила плод ее огромной любви.