Едва он вошел, навстречу ему поднялась восхитительная супруга, которая, как оказалось, была уже в курсе случившихся с ним сегодня событий. Это можно было предположить из прозвучавшего тут же вопроса:
— Здравствуй, любимый. У нас что, появился внебрачный ребенок? Я же тебе много раз говорила: «хочешь гулять — добро пожаловать, но не в ущерб остальным членам семейства».
Холод Карина Керимовна — немолодая уже женщина сорокадвухлетнего возраста, татарской национальности. По всему было видно, что глава этой яркой ячейки общества, являясь истинно русским мужчиной, предпочитал, тем не менее, представительниц противоположного пола, не являвшихся таковыми. Супруга была наполнена огромным высокомерием и какой-то даже надменной амбициозностью. Не смотря на то, что находилась она у себя дома, хозяйка была одета в красивое вечернее темное платье, украшенное металлического цвета блестками и в тон ему туфли на каблуке. Ее фигура отличалась неестественной возрасту стройностью, выставляя на показ сохранившиеся в своей привлекательной красоте первоначальные формы. Ее грудь выпирала, таз и талия выделялись изящными характерными линиями. Продолговатое лицо было просто прекрасно, хоть и не являло собой уже той непререкаемой свежести, какой обладало некогда в юности; чуть зауженные темно-карие глазки «светились» «живостью», твердым характером, умом и непреклонностью и были украшены густыми естественными ресницами, поверх которых на веках красовался не вызывающий макияж; прямой небольшой носик на конце имел еле заметное утолщение, придавая ему сходство с маленькой вишенкой; небольшие пухлые губки светились яркой красной помадой; средние ушки несколько отступали, скрываясь за длинными волнистыми черными волосами, сведенными на сторону длинной восхитительной челкой, закрывающей правый глаз. Весь вид этой немолодой уже женщины «дышал» уверенностью и полновластием.
Ее прямой вопрос, заданный без какого-либо стеснения, требовал такого же откровенного разъяснения. Неспешной походкой пройдя за свой стол, располагавшийся у окна, Владислав жестом руки предложил супруге сесть напротив него на установленном для этих целей мягком кресле, обитом дорогой прочной кожей. Как нетрудно догадаться с объяснениями он не спешил, обдумывая разумность своего поведения. Карина исполнила его бессловесное указание и, удобно устроившись, положив ногу на ногу и обхватив руками колено, принялась ждать, когда ей ответят. Затягивать дальше молчание было попросту неприлично, и хозяин, чтобы хоть что-то сказать, задал встречный вопрос: