Вот в таком пагубном обществе и провела восемнадцатилетняя проститутка свои детство и юность. Однако, не зная никакой другой жизни, Тагиева не сетовала на судьбу, предпочитая глядеть смело в лицо всем невзгодам, пробивая себе дорогу так, как умеет. Она давно поняла, что мужчины сходят с ума от ее непревзойденно-прекрасного вида и активно старалась это использовать в своих личных мелкособственнических интересах. Зарабатывать юной путане приходилось достаточно: на скромное существование ей и родителю совершенно хватало, но она решительно была настроена выбраться из этой «помойки», куда ее «забросила» злая судьба, и собиралась прилично устроить свою личную жизнь.
Как и обычно, вернувшись от очередного клиента, Азмира взглянула на полупьяного батю, одетого в грязные порванные трико темно-синего цвета — прямо так (без трусов) на голое тело — и серую майку, застиранную до такой степени, что на ней не оставалось от дыр свободного места. Кроме всего прочего, он распространял такую ужасную вонь, что прекрасная девушка невольно подумала, как она еще терпит рядом этого мерзопакостного подлого человека, который еще набирается наглости ее оскорблять, именно поэтому, на его обидное обычное изречение вошедшая резко «бросила»:
— Каков отец, такая и дочь. Если родитель сам — проститутка, то чего ждать от неразумной девчонки. И вообще, будите кривляться, останетесь на бобах. Достаточно ли ясно я сейчас выражаюсь?
— Брось, дочка, — стушевался сразу мужчина, невольно осознав перспективы от ее недовольного настроения, — ты чего? Я же просто шучу.
— Зато, я нисколько не собираюсь, папаша, — отличаясь грубым ответом, проговорила восхитительная красавица, — по вашей с мамочкой-алкашкой вине я вынуждена была спуститься на самое «дно» этой нелегкой жизни. Так-что не Вам, моральный деградировавший «урод», говорить мне, теперь, эти вещи. Кстати, разлюбезный папочка, не хотите ли жареной рыбки?
— Не откажусь, — не чувствуя в вопросе подвоха, сразу же согласился полупьяный отец, — было бы не плохо иметь такую закуску.
— Тогда, пойдите, пожарьте, — уже веселея, сказала девица.
— А, если нету, — непонимающе промолвил Тагиев.
— А, вот в этом случае, сидите и не «трендите», — рассмеявшись от того, что ей удалось так ненавязчиво подловить не разумного батю, девушка вошла в их общую комнату, где у нее был отгорожен свой угол, куда не так проникал распространяемый Ренатом сногсшибательный запах.
Она не успела еще приблизится к разделяющему комнату самодельному фанерному перекрытию, как в забытую ею запереть на запор крепкую деревянную дверь ворвались двое молодых бритоголовых парней, явно, неинтеллигентной наружности.