Эти последние слова отозвались в пустой комнате эхом предостережения. Как звук захлопнувшейся железной двери… в камере или склепе. Крегеру внезапно стало тяжело дышать.
Человек со шрамом подошел к нему ближе, и это ужасное лицо внезапно оказалось в десяти сантиметрах от его собственного. Дыхание Дьяволицего пахло кровью и железом.
— Слушай меня внимательно, шериф. Сейчас я слишком близок к этим деньгам. Я чувствую их запах. Я чувствую их вкус. — Он усмехнулся при этой мысли; его зубы были узкими и желтыми, как у грызуна. — Если ты или кто-нибудь другой все испортит, я похороню их жалкие задницы. Обещаю.
С этими словами он вышел на улицу.
А Крегер ещё долго не мог сдвинуться с места, и на его лице застыла идиотская улыбка.
* * *
Джон Пеппер не был уверен, что именно он чувствует в этот момент.
Он стоял в тени конюшни через дорогу от офиса шерифа. Скрытый в темноте, с единственно выдававшим его горящим кончиком сигареты, он стоял неподвижно, обеспокоенный и сбитый с толку.
Он видел, как высокий человек вошёл и через какое-то время вышел из кабинета Крегера. И эта походка, манера поведения незнакомца…
Господи, она была так знакома. Слишком знакома. Она заставила Пеппера думать о невозможном, предполагать безумные вещи, которых просто не может быть. Внутри него начало зарождаться гнетущее предчувствие. Гнетущий страх.
Маршал подождал, пока человек заберется в седло и уедет по изрытой колеями грязной улице. Затем он раздавил окурок ботинком и направился к дощатому настилу перед офисом шерифа.
Когда он открыл дверь, Крегер уже сидел за своим столом и выглядел уставшим.
— А, маршал, — с облегчением выдохнул он.
Пеппер не стал тратить время на любезности.
— Человек, который только что вышел, — произнёс он. — Кто он? Лицо знакомое.
Лицо Крегера побледнело, как свежесобранные сливки.
— Он? Да никто. Просто…
— Правду. Немедленно.
Крегер изо всех сил старался сохранить самообладание.
— Его зовут Джонс. Это всё, что я знаю. Всё, что он мне сказал. Он просто проезжал мимо, потому что охотится за тем же человеком, что и вы.
Это было вполне разумное объяснение. И оно удовлетворило бы Пеппера при любых других обстоятельствах, но не сегодня. Только не этой ночью. Только не после того, что он видел… или думал, что видел. Особенно когда он знал, что Крегер ему лжет. И от этой лжи воняло свежим дерьмом.
Пеппер придвинул стул, сел и положил шляпу на стол.
— Это ваш город, шериф. Мне бы и в голову не пришло наступать вам на пятки. Я бы никогда не стал вмешиваться в дела, которые меня не касаются. Но прямо сейчас, — он хлопнул ладонью по столу, — прямо сейчас вы мне лжёте. И я думаю, что не в первый раз. А теперь, может быть, из профессиональной вежливости вы решите быть со мной откровенным.