— Не знаю, — пожала плечами, прикусывая губы, изображая из себя святую простоту, — но как только приму решение, сразу же тебе позвоню.
— Хорошо, — метнул в меня своим привычно бездушным взглядом, оставляя палату таким уверенным и упругим шагом, что так и не подумать, что я только что отправила его в нокаут.
Все мои вещи до сих пор были в распоряжении больницы. Удивительно, но спустя столько времени телефон продолжал оставался заряжен. Двадцать три процента позволили позвонить мамочке и как следует её успокоить. А затем меня ждал по-настоящему важный разговор.
— Да? — раздался бархатный голос Ника, не скрывая тонкой нотки беспокойства, и в памяти тут же возник момент нашей последней встречи, заставляя меня съежиться.
— Привет, — невольная улыбка растягивала уголки губ, заставляя почувствовать себя влюблённой девчонкой. — У тебя есть время, чтобы поговорить со мной?
— Не дольше двадцати минут. Прости, но впереди очень важная встреча, которую я никак не могу перенести.
— Ничего, просто у меня впервые появилась возможности поговорить с тобой о твоём предложении.
— И?
— Скажи мне, Ник, после того, как я начну жить вместе с тобой, моя жизнь изменится? Я не говорю о том, чтобы компания моего отца вышла из твоего подчинения, но смогу ли я по крайней мере видеться с близкими? Смогу общаться с мамой или.… Ну хоть что-нибудь из этого?
Его глубокий вдох был слышен даже через пикание разряжающегося телефона:
— Мне кажется, что сейчас не совсем удачное время для того, чтобы обсуждать этот вопрос. Я хочу позаботиться о тебе, бемби, и хочу, чтобы ты была счастлива, но прежде нужно разобраться с теми, кто может нам навредить, а уже потом думать, как именно поменяется твоя жизнь.
— А если это продлится несколько месяцев или лет? — не отступала я, надеясь на то, что он всё-таки поддастся на мою мольбу и не позволит словам Джеймса разрушить нас шанс на новую жизнь.
— Даяна, пожалуйста, давай вернёмся к этому вопросу после того, как я со всем разберусь. А пока тебе придётся немного потерпеть и подождать.
— Но ведь потом, после того как ты со всем разберешься, я ведь смогу увидеть маму, верно? — Ник молчал, а я из последних сил сдерживала слёзы, то и дело прикусывая набухшие губы. — Верно?
— Извини, — сухо заговорил Прайд, словно и сам прекрасно понимал, к чему всё идёт, — но мне уже нужно идти на встречу. Я перезвоню тебе, когда мы закончим.
— Не нужно, — быстро пробубнила, стараясь скрыть, что у меня уже изрядно заложен нос. Что глаза наполнены слезами, а сердце разочарованием. Что дышать приходится ртом и этот разговор для меня словно самое настоящее прощание. — Я сама.