— Шутишь? — разочарованно покачал головой Алекс, лишаясь столь желанного женского общества. — Даже и не знаю, то ли оскорбляться, то ли восхищаться?
— У меня есть предложение куда лучше, — усмехнулся, поднимаясь со своего места. — Носить рубашку, — похлопав его по плечу, я последовал за своей прелестной спутницей.
Всего пара минут, и я уже прижимал одну из красивейших девушек «Мандарин Ориенталь» к зеркальной стене поднимающегося лифта. Глубокие поцелуи и откровенные поглаживания заставляли тело сходить с ума от возбуждения. Может, я и не собирался заканчивать день подобным образом, но хорошая разрядка была мне практически жизненно необходима. С Меган мы перестали спать ещё три года назад, не считая тех редких случаев, когда мы возвращались после очередного банкета, изрядно подвыпив.
А сейчас… Сейчас весь мой секс превратился в бесчувственный забег. Нельзя было сказать, что он оказывался плохим, скучным или холодным, вот только каждый раз я понимал, как сильно не достаёт ему самого главного — чувств. Настоящих эмоций, настоящего желания. Мне не хватало их так же сильно, как и соли, без которой любое, даже самое изысканное блюдо теряет свою прелесть.
Лифт остановился, прерывая наш откровенный петтинг всего за несколько секунд до того, как я позволил своим рукам оказаться у неё под платьем. Переведя сбившееся дыхание, мы вышли в длинный коридор, направляясь к её номеру.
— Презервативы в ванной… — промурлыкала красотка, ведя меня за собой. — Выбирай, какие больше понравятся…
Сбросив с себя пиджак, избавляясь от обуви, я наблюдал за девушкой, чьего имени я даже и не знал. Плюхнувшись на кровать, она закинула ногу на ногу, расстегивая тонкий ремешок своих открытых босоножек. Отполированная, доведённая до глянцевого блеска, идеальная женщина на одну ночь.
Расстегнув манжеты, освобождая полы рубашки, я отошел в ванную. Нужно было умыться и прихватить с собой обязательный аксессуар любого секса. Набирая в руки прохладной воды, я снова и снова погружал в неё разгорячённое лицо. Упирался в раковину — мне было нужно и было неприятно смотреть на своё взъерошенное отражение.
В один и тот же момент мне хотелось уложить её в кровать и оттрахать так, чтобы от измождённого тела шел пар! А в другой понимал, что чем ближе подходило к основному процессу, тем меньше мне этого хотелось.
Тело требовало разрядки, а мозг не хотел быть ни с кем, кроме Даяны. В последний месяц мысли о ней превратились в истинное наваждение. Мне хотелось видеть её, хотелось слышать её смех, прикасаться в нежной коже, вспоминая как же потрясающе быть с той, которую ты любишь.