Выбор — лишь иллюзия несуществующей свободы. Игра разбушевавшегося воображения. Цепи, заставляющие нас играть по чужим правилам. Ведь, забери у нас этот обман, что останется? Миллионы трупов. Растерзанные души тех, кого в одно мгновение ока лишили надежды на лучшее. Надежды, на которой мы все сидим, как на героиновой игле.
«Всё изменится», «Мы справимся», «Мой ребёнок выживет», «У меня ещё есть время завоевать её прощение»… Сколько раз мы говорим себе нечто подобное? Сколько людей живет, веря в то, что завтра настанет лучший день. А если не настанет? Если…
— Мы на месте, сэр, — остановился водитель у дома Эллисон, отрывая меня от гнетущих мыслей.
— Сообщи мне, если что-то изменится. Хорошо? — взглянула на меня Элл, когда Брайан открыл ей дверь.
— Обязательно, и извини за сорванный праздник.
— Ничего страшного, — улыбнулась, возвращая мой пиджак. — У меня впереди их ещё предостаточно.
— Очень на это надеюсь.
Убедившись, что она добралась до квартиры, по зажженному в окне свету, я отдал распоряжение ехать домой. Телефон был переполнен пропущенными вызовами и полученными сообщениями. И хоть я и поставил его на беззвучный, но практически не сводил глаз с монитора в ожидании неизвестного номера.
Я всё ещё ждал звонка от отца. Ведь если кто и мог помочь мне вернуть Даяну, то только он. Один из немногих, у кого в друзьях была половина всего преступного синдиката Штатов. И именно поэтому он с такой лёгкостью устранял одного конкурента за другим. Любой, кто выступал против моего отца, заканчивал так же, как и предыдущий, — с пулей во лбу.
Автомобиль остановился, и всё, что мне сейчас оставалось, подняться в квартиру, чтобы напиться и приступить к просмотру полученного видео с камер подземной парковки Рокфеллер Центра. Что ж, в одном детективу Биллу Уолри можно было отдать должное — оперативность и отличная исполнительность.
— Джеймс! — практически подпрыгнула мать, когда я прошел в гостиную. — Почему ты не брал трубку?! Почему не отвечал на звонки?! — поспешила ко мне, испуганно заглядывая в глаза.
Её холодные руки на моих щеках напомнили прикосновение покойника. Ну, какая же только настойчивая женщина! Настоящий танк, не знающий слова «нет». И наплевать, что я не хотел её видеть. Наплевать, что был не в состоянии с ней говорить. Эта гора была слишком навязчива, чтобы так просто сдаться.
— Мам, — убрал её руки, направляясь к бару, — давай потом. Боюсь, что сегодня я не выдержу твоей суетливой персоны.
Крепкий виски полился в одинокий тумблер, который я всегда использовал для таких случаев. Широкий бокал позволял опьянеть в самые короткие сроки, не тратя время на ненужную дегустацию.