Ну, вот всегда так, сам развлекаться поедет, а меня дома оставит! Все мужики одинаковы!
— Правильное решение, парень, — одобрил низкий, поглядывая на меня с опаской, как на чужую псину, от которой не знаешь чего и ждать, то ли укусить, то ли просто зевнет. — Садись в машину, прокатим лучше, чем в лимузине.
Матвей шагнул за порог и обернулся и показал мне кулак. Хотя, какой это кулак, так дулька обыкновенная, вот у нас у кузнеца был кулак, так кулак, как посмотришь бывало, так сразу поймешь, что рот лучше держать закрытым.
— На кого ты меня покида-а-а-а-аешь? — с надрывом простонала я.
— И девку свою уйми, — хмуро сказал низкий. — Не на кладбище едем, рано еще убиваться.
И этот туда же…
— На кого же ты меня оставляя-а-а-аешь? — с чувством вывела я.
Но Матвей, не дав мне закончить, просто захлопнул дверь. Обидно.
А через несколько секунд взревел двигатель самоходной повозки. Я не удержалась и хихикнула. А потом закружилась по дому, совсем, как во времена юности, когда папенька запирался в кабинете, а нянюшка боялась, что я ненароком свалю какой-нибудь жутко ценный вазон в коридоре. Когда в последний раз так веселилась? Когда была живой. А сегодня, пусть на краткий миг, снова почувствовала в себе жажду жизни. И, наверное поэтому, пойдя наповоду у своего настроения, когда в дверь позвонили в третий раз за день, я без колебаний распахнула ее, словно все еще жила в этом доме, словно все еще ждала гостей.
— Добрый день, — вежливо поздоровался молодой человек в черном костюме и с сумкой через плечо, в руках он держал библию.
— Замечательный день, — согласилась я.
— Могу я поговорить с вами о господе нашем Иегове?
— Конечно, — с жаром ответила я. — Вы не поверите, но никто не хочет говорить со мной о господе. Заходите! — я распахнула дверь, а парень вдруг засомневался. — Ну, скорей. Поговорим о господе. А если захотите и об этом… вашем… втором, как бишь его? Иегов? Егорка? Обо всех поговорим, никого не обидим.
Следователь с тоской посмотрел на Матвея. Тот ответил мужчине не менее тоскливым взглядом и постучал ручкой по столу.
«Щелк-щелк-щелк-щелк» — этот монотонный звук изредка нарушал тишину в комнате. Звук нервировал. И непонятно кого больше, следователя или подследственного.
— Я очень рад, что ваш помощник пришел в себя, — проговорил хозяин кабинета.
— А я то, как рад, — сказал Матвей. Чистую правду, между прочим.
— И он со всей ответственностью заявляет, что вас в тот вечер вообще не было в здании. И что вы не могли слить информацию о финальной цене конкурентам, по той простой причине, что за час до закрытия торгов ваш отец изменил предлагаемую цену.