— Представь себе! Ты был моим лучшим учеником. Лучшим! Гениальный парень, чья гениальность подтвердилась и сейчас, когда он явил миру поистине гениальные заклинания и плетения, способные сдерживать Верховных… Я ставил на тебя! Я относился к тебе… к вам всем! Я к вам всем относился как к своим детям! И что я получил?
На последних словах Эвон вскинулся и бросил на меня странный взгляд.
— Что ты получил? А что заслуживает получить отец, не посчитавший нужным не то, что признать сына…
Он умолк.
Молчал и я, пытаясь понять, о чем он говорит.
Где-то в отдалении мерно капала вода. Пищали крысы. И изредка шелестела подгнившая солома.
— Я относился к вашему потоку лучше, чем к любому другому, — осторожно проговорил я, спустя какое-то время. — Вы были мне ближе многих. Почти как дети…
— Да что ты знаешь о детях, папа?! Многих ли ты принял? Что-то я не видел в твоем доме ни одного!
— Папа? — окончательно растерялся я.
— О, прекрати! — Эвон наконец-то дал волю эмоциям. — Хотя чему я удивляюсь! Конечно, ты не помнишь! Зачем властелину гнева, Верховному черту помнить студентку, совращенную много лет назад? Подумаешь, девчонка полюбила, отдалась… А после родила сына! Вот только воспитать его не успела. Умерла родами! Оставив только короткую записку на случай, если что-то с ней случится — семейные мелочи и имя папаши. Папаши, не посчитавшего нужным узнать, что стало с женщиной и ребенком!
Я припомнил столько Эвону лет. Посчитал в уме, когда могла учиться его мать… Не может быть!
— Ирэн не говорила мне, что ждет ребенка! Она успешно прошла практику, защитилась. И после окончания учебы вежливо попросила меня больше ее не беспокоить!
— И тут он сказал, что ничего не знал! — ядовито прошипел Эвон.
— Представь себе!
— Ну-ну!
Неожиданно для себя я расхохотался. Мятежник выругался.
— Истинный сын своего отца. Гений от гнева, нашедший успокоение во грехе. Вот только ума чуток поменьше, к сожалению.
— О чем ты?
— Все эти годы, — я подошел к нему вплотную, — ты мечтал о мести. И тебе ни разу не пришло в голову, что я не знаю о тебе? Ни разу ты не попробовал поговорить со мной. Ни разу не попытался выяснить окольными путями, знаю ли я о судьбе Ирэн. У тебя было столько возможностей. И поговорить. И всадить мне нож в спину. Но ты умудрился выбрать самый сложный путь. И пройти по нему с невероятной изобретательностью.
— Ты не знал… — вот теперь в глазах моего ученика… сына появилось понимание всего, что он наворотил.
— Я не знал. А если бы знал, то с радостью принял бы тебя. И гордился бы тем, какой у меня талантливый сын…