– Дюжину зажигательных гранат в трюм и черт с ними!
…
Едва мы расцепились, как в стороне, где шел бой, ухнул взрыв и на месте второй каракки противника взвился столб огня и дыма. Вскоре на нас посыпались обломки рангоута и обшивки. Я велел поднять сигнальные флаги с приказом второму кораблю идти на сближение с нами. Однако нам самим пришлось задержаться и спустить шлюпку: с горящей каракки стали прыгать в воду те, кто во время абордажа успел укрыться в трюме. В панике некоторые не удосужились снять доспехи и камнем пошли ко дну, так что спасли мы не более чем дюжину матросов и троих наиболее догадливых солдат.
Несколькими минутами позже подошел наш второй корабль и встал борт о борт с нами. Часть спасенных матросов мы передали на него, а с его капитаном у меня состоялся недолгий, но весьма содержательный разговор. В отличие от рижан и поморов я отлично понял, что произошло, и решил выяснить по горячим следам, чей это косяк. В итоге выяснилось, что один из подающих схватил заряд не из того ящика, а канонир по инерции кинул его в ствол, хотя отлично понял, что ему подали совсем не то, что должны были! От содеянного его охватил ступор, который и спас жизнь всем окружающим: схвати он банник и засунуть в ствол, на баке не выжил бы никто. Но комендор так и стоял истуканом, пока стадвадцатимиллиметровая мина не ушла в поднятый на восемьдесят градусов ствол орудия, где накололась на брандтрубку, оставшуюся от предыдущего выстрела…
Рижской каракке откровенно не повезло: именно в этот момент она оказалась примерно в двух кабельтовых, то есть как раз на расстоянии минимального расстояния полета мины без дополнительных зарядов. Хорошо, что я в свое время не стал повторять ошибку Шавырина и сделал минимальный заряд равным четверти гривенки, иначе бы вполне могло так случиться что из-за качки ребята "поймали" бы собственную же мину. Но по большому счету эта ошибка исключительно на моей совести: конструкцию бранд-трубки с накольником унифицировал я сам, для упрощения производства, так что корить некого!
Судьба последней рижской посудины оказалась также трагичной, мы просто не успели к ней подойти вовремя: ещё на расстоянии пяти кабельтовых она пошла ко дну и нам пришлось спасать её экипаж. Так что в итоге наш трюм стал похож на невольничьи корабли, забитые неграми. Хорошо хоть до Выборга не так далеко: дотянем, хотя ночевать на палубе удовольствие среднее, несмотря на наличие теплых бушлатов. А вообще, это мне урок на будущее – не использовать малые суда для дальних походов! О гуманном обращении с пленными пока мало кто думает, но я исхожу из той предпосылки, что если с самого начала работать на репутацию, то потом она будет работать на тебя! Если неукоснительно следовать таковым правилам, то в будущем любой, мало-мальски умный противник, скорее всего поостережется нападать на мои суда. Потому как будет держать в уме, что его команда сравнив шансы погибнуть в бою с моими морскими пехотинцами, с принятым на моих кораблях хорошим обращением с пленными, может сделать неприятный для него выбор и сдаться.