Его новая печень работала, как часы — кожа посветлела, на щеках появился румянец, анализы пришли в норму. Все было просто чудесно — кроме работы головного мозга, который словно впал в зимнюю спячку.
В какой-то момент я взяла его руку и положила себе на живот — туда, где теплилась новая жизнь. Я крепко прижала его ладонь к животу своей рукой и прошептала:
— Рэй, я беременна! Нашему ребенку нужен отец….не уходи…..
Неожиданно указательный палец его руки вздрогнул, а меня словно насквозь прокололи длинной иглой, наподобие тех, что используют во время забора амниотической жидкости для теста на генетические отклонения. Только моя игла была толще и длиннее, так что достала своим острием до самого позвоночника.
Я широко распахнула глаза и повторила свои слова громче.
— Рэй, я беременна! Нашему ребенку нужен отец….Не уходи!
И вот уже несколько его пальцев начали судорожно сгибаться и разгибаться под моей ладонью.
Джордж стоял и недоуменно смотрел на монитор, отображающий энцефалограмму. Вместо ровных линий прибор показывал резкие скачки мозговой активности, похожие на крутое пике.
— Я не верю своим глазам! — прошептал он, расплываясь в радостной улыбке, — Линда, его мозг просыпается!
Я крепче прижалась к мужу и уткнулась носом в его плечо. В тот момент я поняла, что он будет жить. И я буду жить. И наш ребенок будет жить.
Несмотря на все пережитые стрессы, и тяжелый период послеоперационной реабилитации Рэя, которому только пару месяцев назад снизили дозировки имуннодепрессантов и прочих препаратов, я родила Викторию ровно в срок — 17 августа 2011 года. Имя ей выбрал муж, потому что все, что мы пережили — самая настоящая победа.
Сегодня отличный день. Потому что я добралась с ремонтом до нашей спальни. Дорогущие и чересчур тяжелые для этого места обои были нещадно сорваны со стен, и теперь обвисали, касаясь краями пола. Покрашенная в яркий белый цвет дверь источала ядовитые запахи, но зато отражала солнечный свет, наполняя комнату радостью и теплом.
Самое время для радости, потому что сегодня моей Вики исполнился год.
Я открыла глаза и обернулась, наблюдая за тем, как Рэй в рубашке в клетку и заношенных джинсах, с бумажной пилоткой на голове, наносит на потолок ровные мазки побелки.
Снизу его тело казалось мне еще более восхитительным и сексуальным. Обтянутая потертой джинсовой тканью задница приковывала к себе взгляд, заставляя меня пялиться на нее, как быка на красную тряпку.
На его широких сильных руках, в закатанных до плеча рукавах, играли мышцы, как будто Рэй выступал на чемпионате бодибилдеров.