Я задумался. История всё равно не сходилась. Если дракон это дар, то почему его так сложно приручить. Настолько, что в прошлый раз мужчину искали семь лет. Если дракон проклятие — то опять же являясь сам по себе военной мощью, этот зверь каждый раз выносит род женщины наверх. То есть, как бы не страдала носительница, её дочери родятся более знатными дамами. Разве проклятия так действуют?
— А эта надпись на камне? Кто её сделал и почему там написано «спасти».
Она пожала плечами:
— Надпись делал мастер по приказу отца. Но делал её точь в точь такой же, как была у моих предшественниц. Изменяя лишь имя. Трудно понять, сколько магии сохранилось в этом месте. Что станет важным, а что не имеет значения. Не все девицы отправлялись в этот замок. Некоторых пытались уберечь от такой участи. Но всегда в итоге делалось только хуже. После прабабушки проклятие первой выбрало не меня, а мою кузину Мерилиль. Дочь сестры моего отца. Но мой дядя, её отец не хотел отсылать родную кровь в старые развалины. Дракон рос. Список смертей на его совести множился. И в какой-то момент… Дракон Мерилиль спалил её мать. Моя кузина не выдержала и спрыгнула со стены замка, сломав шею. Когда после всего этого, однажды… — она отвела взгляд — Мне заказывали платье к весеннему приёму. Портной был жутко медлительным и гнусным. Он всё время ворчал, и от неловкости колол меня булавками. За окнами шёл бесконечный дождь. День и так был гадким. И тут ещё дракон! Мне казалось, что эта тварь выскочила из стопы тканей. Трудно понять. Помощницы портного тут же бросились в крик. Ткани полыхнули огнём. Сам портной стоял белый, словно увидел глаза своей смерти. Я тоже была ужасно напугана. Но отец… после такой гибели сестры, он не сомневался ни минуту. Отряд собрали уже к утру. Обычные лошади от моего мелкого кошмара бежали в панике, поэтому мне привели обученного боевого коня отца…
Илла куталась в шаль и прятала глаза. Прекрасные глаза полные невероятной боли. Другую девицу в таком состоянии я бы обнял, стараясь успокоить. Здесь же в небе где-то кружила чешуйчатая дуэнья, с которой я только-только установил мир, да и сама Илла старалась держать образ холодной знатной леди. Поэтому я только протянул руку, касаясь её пальчиков:
— У этого должен быть смысл. Он есть у всего. Нужно просто разгадать его!
Она смотрела на меня внимательно, будто вглядываясь куда-то глубоко. Что там во мне? Я сам не знаю. Что видит она? Надеюсь хорошее.
Илла отодвинула свою руку и улыбнулась:
— Если хотите, здесь в развалинах есть ещё старые мозаики. Когда-то они были очень величественны. И на них часто изображены драконы. Возможно, они что-то объяснят вам, чего не заметила я.