- Ты... это...проснулся?
Я слегка отодвинулся от бугайчика, он рыкнул и подмял меня под себя. Я с размаху врезал ему локтем, он хрюкнул, но не отпустил.
- Ну, жемчужина, чего ты дёргаешься? Тебе же нравится?! И как я раньше не сообразил?! Я тут позавчера к Веникему случайно зашёл... Ну, нас ночью с Торесом по тревоге подняли, вот мы и сидели, ждали, когда приказ какой дадут. А в каптёрке чай кончился, я свет у Веникема заметил, думал, ты работаешь там, ну и зашёл. А ты дрых там на диване. Задница голая из-под одеяла торчит, спину выгнул, рожа довольная... до меня только тогда дошло, что любой нормальный даккарец давно бы себе горло вскрыл, а ты ничего, живёхонький. Так это просто потому, что тебе нравится, когда он тебя приходует. Прав я, да?
Ответить я ничего не успел, в каюту влетела Палма и одним ударом отправила Паймеда в полёт до противоположной стены:
- Юбля, Зверь, какого хрена?!
Мне иногда казалось, что в обычное время Палма носит маску. Вот та жутко приторная улыбка, мягкость, ямочки на щеках - это её маска, а её настоящее лицо имеет грубые даккарские черты, металлический стержень в голосе и измазанные кровью руки.
Паймед поднялся:
- Да я же объяснить ему просто хотел. Я же того, ну, если захочет. Я никому говорить не стану, что я, болтун, что ли. Мне просто... это, попробовать... ну, стоит же.
Одежды на нас, естественно, не было, и разглядеть, что именно у него стоит, не составляло труда. Стояло очень даже основательно.
Палма схватила карателя за ухо и быстро вытащила из каюты. Я поднял с пола одеяло и закутался с головой.
Было просто гадко, само по себе. Ну вот, Эком, уже два человека (или три, с Торесом из рассказа неясно) видели тебя дрыхнущим на командирском диване. И те, кто застали тебя до пробуждения, никак не сочли жертвой насилия. Вот и объясни кому-нибудь теперь, что это всё амоса виновата. Что это ты из-за наркоты задницу выпячивал. Они ещё не видели, как ты сам напрашивался и как старательно насаживался... юбля!
Палма вернулась через несколько минут, чуть приоткрыла одеяло:
- Ты как? Извини его, он не со зла. Он просто порой тупит сильно. А так он даже не хотел обидеть тебя.
Интересно, откуда она узнала, что я не сам согласился. Я ведь не кричал. Ну, трепыхался, так может это я так, подыгрываю... Паймед ведь в чём-то прав, я не убил себя. И клятвы ни причём, я ведь даже не задумывался о том, чтобы убить себя. У меня даже такой мысли не было!
Да и видела ли она вообще, что я трепыхался, Паймед мне руки за голову завёл и прижал... Вообще, кстати, интересный вопрос, у неё есть поразительная способность появляться именно в тот момент, когда всё хреново. Как она узнаёт?