— Чего требовала моя дочь?
— Сударыня, она лишь повторяла, что её величество королева разрешила ей учиться со старшими девочками, потому жить будет на взрослой половине.
— Всё верно, так и должно быть. Почему же она плакала? Ей кто-то не давал жить там, где ей теперь положено? — обвела взглядом всех, выстроившихся перед ней. Гувернантка упрямо поджала губы, демонстрируя свое несогласие с позицией воспитанницы, Джулия и Кристина потупили взгляды. Все молчали. Перла тоже молчала — её не спрашивали, и она прекрасно понимала, что заговорить она может только тогда, когда спросят только её. И терпеливо ждала. Матушка наконец повернулась к ней.
— Расскажи теперь ты, девочка моя, — ласково обратилась она к дочери.
— Девочки прогоняли меня обратно на малышовую половину, — торопливо выпалила она ровно столько, сколько матери понадобилось для воссоздания всей картины в целом. Главное в эту минуту было не сфальшивить, не сказать лишнего, но и не упустить самого главного. И она с честью справилась! Матушка удивленно расширила глаза и обернулась к старшим девочкам.
— Почему, сударыни, вы это сделали?
Джулия благоразумно промолчала, а Кристин, более бойкая, сказала, стараясь не сболтнуть лишнего:
— На эту половину девочки переходят после двенадцатого дня рождения.
Королевская фрейлина показательно удивилась таким словам.
— Деточка, на эту половину девочки переходят, когда у них меняется режим обучения. Вы больше занимаетесь, раньше встаёте, позже ложитесь. И чтобы не мешать малышам, у вас отдельная спальня. Но мне понятно ваше стремление никого не пустить к себе: у вас прекрасная огромная спальня, своя почти личная купальня. — Кристина согласно закивала. Радость от того, что её понимают, не могла быть стёрта предостерегающим подергивающей её за рукав Джулией.
— Однако, спешу вам напомнить, что это не ваша личная спальня, это помещение к крыле королевского дворца. Вам дали возможность здесь пожить, вы понимаете это? Пожить, а не передавали в собственность.
Кристина закусила губу от обиды и досады — её ткнули носом, а ведь она сама в этом призналась. Злобный взгляд метнулся к Перле, которая пыталась скрыть торжество за маской безразличия, и с независимым видом смотрела на лепнину потолка.
— Я всё доложу вашим матерям. И попрошу запомнить ещё одно. Перла не только ваша подруга по учёбе и соседка по комнате, но и маркиза. Свои наследные титулы, я думаю, вы помните.
Конечно, они помнили. Когда ты из баронского рода, коих в стране, как комаров летом, а рядом маркиза, трудно это забыть. Девочки присели в положенном реверансе, обе красные и пристыженные.