Там же научилась не стесняться своего обнаженного тела, улыбаться нескромной, но такой красящей её улыбкой, одеваться вызывающе, на грани приличий, любить себя, мстить за все обиды…
Это же решение держало её почти год на втором месте службы, у занудной чопорной вдовы, которая с невероятной настойчивостью и однообразием выносила всю терпимость и самой Лали, и двум своим дочерям, забитым и тихим прыщавым девицам-погодкам.
С такой женщиной хотелось спорить, горячо отстаивать свое мнение, доказывать её неправоту. И потерять такое чудное место… Терять место молоденькая карьеристка не хотела, поэтому слушала ежедневный монотонный бубнеж, исправно получала жалованье, столовалась за хозяйский счет, благодаря чему за месяц экономила небольшую, но приятную сумму, и с удовольствие пользовалась теми двумя часами свободного времени, что ей предоставлялись, и просто бродила по городу, наблюдая жизнь вокруг себя. Ну, а все остальное воспитанница монастырской школы училась не замечать. И в результате графиня Рилюсьен получила заветное второе рекомендательное письмо.
Именно оно стало решающим в пользу того, чтобы служба безопасности замка одобрила её не только как соискательницу места, но и как победительницу среди прочих соискателей.
И в самом королевском замке молоденькая графиня не сразу сориентировалась. Она присматривалась к разным мужчинам, приняв план матери и тетушки. Вот только не планировала совершать такую же глупость, как каждая из них — выходить замуж по любви. Когда хочется роскоши, драгоценностей и великолепных туалетов, большой и теплый дом, изысканный стол, светская жизнь, то любовь и брак вполне могли не пересечься на пути к этой цели.
Поэтому Лали была бы рада рассмотреть всех подходящих под её мерки мужчин поближе и попристальней, но сделать это не было никакой возможности.
Практически все придворные и служащие из благородных были далекими и недоступными, а она слишком мало знала о порядках во дворце, чтобы что-то предпринять. Ведь она всего-навсего простая гувернантка.
И пока она присматривалась, привыкала, изучала правила и обычаи своего нового обиталища, кое-кто её растерянность заметил. Заметил и воспользовался.
Один из лакеев в столовой для служащих благородного происхождения делал ей знаки мимикой, а затем, по окончании трапезы, когда Лали неспешно шла в сторону своей комнаты, с поклоном вышел навстречу. Он сдержанно выразил сочувствие новенькой служащей, парой фраз рассказал, что и сам был столь же растерян, когда только сюда попал, и что готов помочь ей, встречаясь и рассказывая всё, что её интересует. Девушка трепетала ресницами, трогательно приоткрыв рот слушала и не скрывала своего восхищения. Восхищалась правда не тем, на что рассчитывал лакей, а его ловкости и наглости.